ИЗ МЕМУАРОВ БАБЫ ЯГИ ИЛИ УДИВИТЕЛЬНЫЕ НОЧНЫЕ ПРИКЛЮЧЕНИЯ ДОДИ

    

    Товарищи, не так давно  Людмила - моя преданная, змечательная "Горожанка в деревне", оказавшая большое влияние на моё творчество и даже вдохновившая меня на переезд, случайно попала на моё произведение, написанное довольно давно. Я уже почти забыла о нём. Оно было незавершённое. Я восполнила этот пробел и добавила концовку. Крупные мои писюли я вынесла на отдельные страницы, на которые Вы можете попасть, кликнув по их заглавиям, опубликованным в самом верху главной страницы.

    Вы узнаете многих персонажей. Некоторые же известны только членам моей семьи, одноклассникам и сокурсникам. Причём, мне кажется, что некоторые мои однноклассники были задеты моими ёрническими портретами наших любимых учителей. Каких-то героев моего повествования я уже описывала. Вы сможете при желании более близко познакомиться с их историями, перейдя по ссылкам.

    Итак! 

 Жил был юноша. Звали его Додя. Однажды он проснулся посреди ночи на улице, в своей кровати и весь мокрый. Он, превозмогая дрожь от страха и холода, осмотрелся по сторонам. В этом месте он никогда раньше не был. Город был старинный с мощёнными узкими кривыми улицами, с двух и трёхэтажными домами. Перед ним была резная деревянная дверь под номером 13. Пока Додя пытался прийти в себя, потирая глаза в надежде проснуться в своей комнате, дверь открылась. В ней стояла маленькая сгорбленная беззубая старушка с клюкой и бородавкой на носу. Об её ноги тёрся черный кот, а на плече сидел чёрный ворон. Вы её конечно же узнали. Она, как и полагается, сказала скрипучим голосом: «Не бойся, Додя. Заходи.» Додя помнил, как и по телевизору, и в саду, и в школе их предупреждали о том, что нельзя разговаривать с незнакомыми тётями, а тем более с дядями. Так как никаких инструкций на случай заговаривания с Вами незнакомой старушки (и даже не совсем незнакомой, так как это была Баба Яга, вы догадались) не было, и вообще никакого другого выхода Додя не видел, он зашёл. В камине горел огонь. Каминная полка была завалена пучками трав между пыльными банками с жабами, змеями сушенными и живыми, и прочими сокровищами для мальчиков и ведьм. Мирно тикали часы с кукушкой. Всё было задрапировано паутиной, которую деловито ткал огромный мохнатый паук в очках, покрикивая изредка на прыгающих на паутине многолапых паучат: «Сейчас порвёте паутину, что будем есть на обед? Любите сушённые мушиные крылышки, лучше помогите папе.»

    Додя переоделся в сухую пижаму, заляпанную кашей, которую ему дала старушка. Пижамка эта осталась от Иванушки Дурачка. Баба Яга налила ему чая, положила туда малинового варенья и пододвинула стул. Сама она села в своё кресло – качалку и начала свой нудный, усыпляющий рассказ. Сперва наперво она объяснила Доде, что с ним случилось. Шли проливные дожди. Город затопило, и кроватку Доди вынесло из окна и носило по волнам пару часов, пока дождь не прекратился, и вода не спала. «Раз уж тебя принесло сюда, и ты наверняка хочешь вернуться домой, придётся тебе выполнять мои условия. Стара я стала. Аппетит у меня уже не тот, зубы вставные не люблю, да и нет никакого удовольствия жевать ими, откармливать тебя дорого, запекать тебя я не буду. Прожила я вечность, есть что вспомнить. Буду я тебе, Додя, диктовать мемуары. Ты их записывай, да без ухмылок и ехидных комментариев. Критику я не люблю! (Возбудилась вдруг старушка и стукнула об пол клюкой. Додя аж вздрогнул.) А восхищение, аплодисменты, это я люблю. Глядишь, и срок тебе скошу. Вот тебе волшебная клавиатура-самописка-самоправка. Вообще-то я с моим волшебством и без тебя могу обойтись. Да вот всё с доброжелательным (с угрозой в голосе и выражении лица сказала она) слушателем как-то веселее. Помню дядя мой – Соловей Разбойник, когда свистел, любил он, чтобы мы, его любимые родственнички сидели в первых рядях и испускали положительные флюиды. Вот для чего ты мне, Додя, и нужен. Больше испустишь этих флюидов (не вздумай спрашивать меня, что это такое. Пока никто вразумительного этому объяснения дать не смог. Мне во всяком случае.), скорее будешь на свободе. То есть - дома, если для тебя это одно и тоже. Но это уж твои проблемы. Да, о чём это я... С мысли сбил своими расспросами, Подозрительный Ты Наш (хотя Додя за это время не мог вставить ни слова). Ладно. «Начнём сначала» - так говорило одно сказочное существо. Да нет, не Заратуштра у Ницше.»(Friedrich Nietzsche "Also Sprach Zarathustra") Додя подумал, что старуха совсем того..., что помешало ему испустить очередной положительный флюид. «Да – продолжила старуха – отвлекусь я, расскажу об этом существе. Больно живописно оно. Хоть сейчас в кунсткамеру. Это чудище было маленького роста, наверное, метр сорок, если без каблуков и парика. Это была наша школьная мадам де Помпадур. Носила высоченные каблуки и высоченные парики. Где она их брала, понятия не имею. В продаже, вообще в реальности таких не бывает. Тот маленький промежуток, который образовывался между вышеуказанными предметами туалета, занимала крошечная точёная фигура с тонкой талией, затянутая в одинаковые костюмы (разных цветов, правда) и маленькое личико. Остановимся подробно на его описании, как оно того заслуживает. Лицо это очень ярко накрашено, что совершенно правильно, иначе его не разглядишь. На ослепительно белом фоне (чем она его набеливала, волшебница наша?) нарисованные ниточки бровей. Крошечные глубоко посаженные глазки, утонувшие в недрах глазных впадин. С ресниц свисает клочьями тушь. Веки намазаны тенями в тон одежде. Если костюм зелёного цвета, то при моргании получаются ослепительные зелёные вспышки. Широченный негритянский нос (не в обиду представителям этой достойной и великой расы будет сказано), хотя лицо явно славянской национальности. Под носом такие же смачные ярко-красные, с жирным блеском губы, что подчёркивается тёмной коричневой линией по контуру. На щеках яркие круги румян. Длинные ногти на маленьких отбелённых костлявых ручках, скорее птичьих лапках, покрыты зловещим красным лаком. Голос низкий, которым изрекаются следующие истины типа: «Если Вы плюнете на общество, оно утрётся, а вот, если общество плюнет на Вас, то Вы захлебнётесь.», «Чтобы узнать человека по-лучше, подсмотри за ним в замочную скважину...» и пр. Надо отдать дожное, педагогом это существо было великолепным. Материал преподносился чётко, логично, ясно. Формулировки сжатые и ёмкие впечатывались в память. Её ученики поступали в престижные институты без репетиторов и пользовались конспектами её лекций ещё долгие годы по окончании школы.

    А вот и другой яркий незабываемый образ, который так и напрашивается на экран компьютера. Наша Груша. Лицо и фигура соответствуют форме этого вкусного и полезного фрукта. Когда мы всем классом сбегали с её урока, она бежала за нами с мольбами и угрозами, напоминая дрессированного тюленя, переваливающегося на задних плавниках. Как-то своим гнусавым голосом она рассказывала что-то о монозиготах и гетерозиготах. (В жизни эти познания мне очень пригодились.) Индлер бесцеремонно прервал её и предложил "биологическую" загадку: «Стоит Груша, нельзя скушать».

    Да, славные были времена в Тридевятом царстве, Тридесятом государстве, во время царя Гороха.» - сказала Баба Яга. «Вот ты, Додя, даже дедушки Ленина, небось не знаешь. А был он нам роднее матери. Первое, что мы видели при рождении, не белый свет, не лицо мамочки или акушерки, а портрет дедушек Ленина, Маркса и Энгельса. Жаль мне тебя. Даже стишки про доброго дедушку Ленина не учил в садике, даже песенки не пел о революции и торжестве коммунизма. Не благодарил звонким голосом в белой рубашечке и красном галстуке, шортиках и белых гольфиках, дрожа на морозе от волнения нашего благодетеля, ген. сека. Не протягивал ему букет заледеневших роз. Не подслушивал на кухне политических анекдотов, которые рассказывали взрослые. Не знаешь, о чём сейчас говорят «Голоса Америки». Не мечтаешь ты о кока-коле, о жвачке и джинсах, об освобождении угнетённых народов от ига эксплуататоров. Не собираешь хлопок и картошку вместо учёбы, не заражаешься желтухой, не беременеешь там, и не избивают тебя пьяные товарищи-комсомольцы в бараках, непригодных даже для содержания в них скотины на хлопковых плантациях. Как ты живёшь без идеалов? Без пропаганды? Для чего? Просто в голове не укладывается.».....

Продолжение здесь. То есть для тех, кто не в курсе, для перехода надо кликнуть курсором по выделенному слову "здесь".

ВЕСНА. ПРОБУЖДЕНИЕ САДА

 

Дорогие мои, с утра мы с Дидье прошлись по саду под радостное пение птиц и сделали вот эти фотографии. Не спрашивайте меня о названии этих растений. Раньше я никогда не интересовалась ботаникой, а сейчас уже память совсем дырявая. Так что я даже попыток не делаю для того, чтобы узнать название растения, а тем более удержать его в голове. Помню только то, что в основном цветы и кусты, посаженные владельцами почему-то японские или китайские. У них было такое особое пристрастие. Вот этот куст с розовыми цветами - китайская яблоня. Плоды у неё совсем мелкие и кислые. Для варенья их было совсем мало. 

Это калина, но не красная. Никогда раньше не замечала, что у неё такие красивые листья. Скоро появятся белые душистые цветочки, которые почему-то потом не превращаются в ягоды. 

Поляну пора косить, но мне жаль этих цветочков. Они похожи на ромашки, но мельче и тыльная сторона у них розового цвета. Это видно вечером, когда цветы закрываются.

Мой любимый дуб. А за ним развалины, увитые жимолостью. Люблю её нежный, тонкий запах. Пока ещё она не зацвела. Раньше здесь был плющ. Я его извела, посадив, на его место жимолость. Оказывается, это растение бывает в виде кустарника. У меня его вьющаяся версия. Слава богу, она прижилась.

 

Незабудки. Французы называют его "миозотис" - "myosotis", что переводится с греческого как "мышиные ушки".

Это вот не знаю, что такое. Но красивое. Пока ещё не зацвело.

Вот эти ромашки. Их называют "пакоретт" из-за того, что они обильно цветут на Пасху.

Это лавровишня. У Достоевского даму отпаивают лавровишнёвми успокоительными каплями. Куст этот растёт повсюду. У нас он чудовищно разросся. Меня это очень радует. Во-первых, он закрывает нас от дороги, по которой, правда, проезжает одна машина в два-три часа. Хотя сейчас крестьяне возят по ней коровий помёт, распространяя вокруг характерный запах, к которому, оказывается, можно принюхаться, привыкнуть. Во-вторых, цветы эти замечательно пахнут, заглушая запах навоза. Вокруг них вьются пчёлы, шмели и бабочки. В-третьих, осенью лавровишня покрывается тёмными ягодами. Они сладковатые и терпкие. Вот из них и готовят всякие капли и настойки. Это хорошее обезболивающее. Косточки ядовиты. В них, как и в вишне, синильная кислота. В этом году мы их обязательно соберём. Пусть Дидье и готовит всякие снадобья. Он это дело любит и въедливо, методично изучает. В-четвёртых, в её густых зарослях селится всякая живность. Птицы - это уж точно. 

Какая-то дикая слива. У цветов чуть сладковатый запах. Фрукты очень мелкие, зелёные и кислые.

Спасибо за прогулку.

КРЕСТОВЫЙ ПОХОД ДЕТЕЙ. ТЫ НИКТО И ЗВАТЬ ТЕБЯ НИКАК. ПРОДОЛЖЕНИЕ

Всё произведение в целом вы можете прочитать, пройдя по ссылке http://www.hihilola.ru/p/blog-page_9.html

«Как - не остановить бегущего бизона, - так не остановить, поющего Кобзона!...» (В Гафт) А я бы добавила, что и меня тоже.

Краткое содержание предыдущих частей.

Думаю, что вряд ли вы помните о перипетиях приключений моих героев. Помнимаю, что  длинные тексты, да ещё в которые нужно вникать, сейчас не в моде. Но....меня не остановить.

Итак, для облегчения участи редких и верных читателей данного произведения: герои - Дидье, Ян Мордек с Рози и Ансельм связаны друг с другом мистическими узами. Поэтому у них есть способность попадать спонтанно или же преднамеренно в другие линии пространства - времени.  В сущности, это одна и та же душа, которая постепенно вспоминает свои воплощения. 

Ян Мордек - простой крестьянин и его подруга Рози в первый раз проживают жизнь Дидье - медбрата психбольницы. Туда их переносит заброшенная на обочине красная "Тойота" Дидье. (Причём только ту часть его жизни, которую он прожил после покупки этой машины.)

Дидье, который и сам столкнулся с педофилией, получает досье "психбольного" Стана Майо (полицейского), которое раскрывает сеть преступлений на этой почве, окутавшую весь мир, и ведущую к самым влиятельным лицам. Стану Майо удаётся передать  Дидье шифр к досье, которое он надёжно спрятал в интернете. Соответственно на Дидье возлагается миссия спасения детей и разоблачение преступников.

Для того, чтобы получить доступ к информации, Дидье едет к особому трискелю, который находится только в забытой богом глубинке Бретани - Бюртюлете. (В начале я назвала его "Керабсурдбеком" и хотела даже заменить название региона Франции, но потом передумала. Хотя точно не уверена.)

В Бюртюлете Дидье при помощи Пьеррика и Фенеллы  (сироты, которую удочерили родственники Яна) посредством активации трискеля попадает в средневековье, в своё воплощение в личине подростка - Ансельма. И там он спасает одурманенных детей - участников одного из крестовых походов детей, которых в истории было несколько. 

Ансельм - Дидье остаётся в средневековье. Фенелла же присоединяется в Пьеррику, который участвовал при спасении детей в Бюртюлете. Пьеррик знал, что следы Дидье приведут его преследователей к нему. Поэтому он доверил дневник Ансельма,   так же и записи Дидье Фенелле, а сам покончил жизнь самоубийством.

После того, как Ян в машине Дидье проживает часть его жизни, Фенелла находит его и передаёт ему дневник. Ян и Рози удаётся вновь прожить ту часть судьбы Ансельма, которая связана с дневником. Они буквально становятся Ансельмом.

***

КРЕСТОВЫЙ ПОХОД ДЕТЕЙ

Итак, Ансельм с тяжёлым сердцем, но решительно отправился в путь, присоединившись к толпе детей. Фенелла не отставала от него, несмотря на то, что он и уговаривал её, и просто гнал домой. «Нет у меня дома, Ансельм, - повторяла она. – Не гони. Я для тебя на всё готова. Позволь мне идти с тобой. Я знаю, что, может быть, мы идём на гибель. Значит, такова моя судьба. Всё лучше, чем жить у чужих, недобрых людей. Всё лучше, чем жить и умереть так, как моя мать.»

В конце концов Ансельм смирился. Было лето. Дети шли и шли. Их сопровождали несколько взрослых монахов – тамплиеров с постоянно дымящимися, испускающими неприятный, сладковатый дым, обдающим постоянно всё увеличивающуюся толпу, кадилами. У Ансельма от этого запаха слегка болела голова. Спасало его родительское снадобье во флакончике, висящем у него на шее, которое он регулярно нюхал. Давал он его нюхать и Фенелле. Хотя делал он это крайне осторожно, чтобы не привлечь внимания ни других детей, ни монахов. Шли они весь день. На закате они остановились на полянке. Монахи раздали им по краюхе хлеба и дали каждому отпить из кружки довольно приятной на вкус травяной жидкости. Ансельм и Фенелла только притворились, что пьют её. Благо вокруг были ручьи, реки, озёра. и можно было всегда напиться и умыться водой. Усталые дети легли на траву, прильнув друг к другу, и вскоре заснули.

Группу детей из их города вёл Николас, который, вы, мои читатели, помните по одной из предыдущих глав. Да, тот, который вещал на дворцовой площади о том, что только дети с их чистыми душами смогут без кровопролития освободить Святую Землю от мусульман. Что тогда воцарится рай на земле. Зла и страданий, войн, голода и болезней не будет больше. Как и обещал самому Николасу в его видениях сам Иисус и Дева Мария.

На следующий день их шествие продолжилось. Так проходили дни. Монахи всю дорогу безмолвствовали, не отвечая ни на чьи вопросы, даже не переговариваясь друг с другом. Были и те, кто не выдерживали тягот пути и разворачивались. Чем дальше отходили они от дома, тем меньше было у них шансов вернуться домой. Тем меньше было тех, кто решался на это. Одно дело идти толпой, а другое – возвращаться одному или маленькой группкой. По пути к ним примыкали дети из других поселений. Появились и сомневающиеся. Они роптали всё громче и громче. И вдруг, в один прекрасный день, проснувшись утром, рассказывали с энтузиазмом о том, что во сне побывали в раю, в котором прекрасные ангелы ублажали их души неземной красоты музыкой, ласкали их и кормили чудесными яствами. И что, дескать, в конце являлся им сам Иисус Христос, говоря, что они на верном пути. И что их совсем скоро ожидает такая райская жизнь.

Ансельм только переглядывался с Фенеллой. Они подружились с Полем – высоким, нескладным, как большинство подростков, мальчиком. Поль был явно лидером. Сначала он ничем не выделялся из толпы, но постепенно начала высмеивать Николаса, а также других «просветлённых», сея семена сомнения в других детях тоже. Ансельм обратил внимание, что тамплиеры всё чаще устремляли свой взгляд на Поля. Вот вечером они остановились в рощице, развели костёр. Тамплиеры вновь дали им еды и обнесли всех напитком. Ансельм заметил, что монах насыпал порошка в жидкость до того, как дать его Полю. У Ансельма в кармане был пакетик с пудрой, которую ему приготовил отец на основе хвойника или кузмичёвой травы. Для того, чтобы не уснуть самому, он лизнул её самую чуточку, как советовал отец. Пришлось ему и поделиться с приставучей Фенеллой.

Дети, измученные долгой дорогой и скудным питанием, вскоре уснули. Стояла тёплая ночь. Ярко светила луна. Ансельм и Фенелла легли рядом с Полем. Поля сон сморил раньше всех. Монахи, удостоверившись, что дети спят, подняли Поля и понесли. Ансельм и Фенелла бесшумно отправились за ними, держась в тени. Тамплиеры прошли через рощу к поляне, на которой были разложены дорогие ковры, вазы и блюда с едой, с фруктами и пирогами. Были даже музыканты, исполняющие на своих инструментах чудесную музыку. Между ними сновали прекрасные девушки в полупрозрачных восточных одеяниях, красивые юноши, которые переговаривались мелодичными голосами, взрывающимися тихими переливами смеха. Были разложены повсюду охапки роз и  других цветов. Поля уложили на подушки, омыли его, обработали израненные долгой ходьбой ноги. Фенелла и Ансельм наблюдали за всем, лёжа в траве за кустами. Один из монахов влили что-то в рот Поля. Мальчик зашевелился и открыл глаза. Он одурело осматривался по сторонам. Его окружили девушки и юноши, которые гладили его, заботливо поправляли подушки и щебетали что-то, по всей видимости, очень приятное. Полю поднесли кубок с напитком, который мальчик жадно и с явным удовольствием выпил. Тут очередь дошла и до еды, на которую он буквально набросился. Когда он утолили голод и жажду, музыканты заиграли громче, и юноши с девушками начали танцевать перед ним. Две девушки сидели по обе стороны от него, прижимаясь к нему и неустанно целуя его и покрывая нежными ласками. Вся эта сцена длилась пару часов. Поль совсем опьянел от счастья, не веря в реальность происходящего, но принимающего происходящее с радостью. 

Продолжение следует...

"....И ГУСИ УЖЕ НАЧИНАЮТ МЕТАТЬ ИКРУ» МАРК ТВЕН

Очень советую вам ознакомиться с величайшим произведением Марка Твена  "Как я редактировал сельскохозяйственную газету". Это поможет вам постичь уровень моего сельскохозяйственного мировоззрения. А ведь мой двоюродный дед был знаменитым агрономом. Жаль, знания не передаются по наследству. Тем более, мы с ним не  в кровном родстве. 

Казалось бы только в прошлые выходные светило солнце. Мы обедали в саду на солнышке под пение птиц и голодные взгляды двух диких, потасканно-потрёпанных котов - вернее кота и кошки (Гитлера и Гюстава. Гитлер вроде опять беременна. В прошлом году она приводила к нам столоваться пятерых милейших котят. Моё материнское сердце, конечно же, не выдержало их мяуканья, и я накормила их человеческой едой, к которой избалованный Макар не притрагивается.) В такой обстановке меня переполняет чувство вины, и кусок в горло не лезет. Ну, конечно же, я делюсь с ними. Они жадно едят, но к себе не подпускают.

Открыли окна и двери настежь. Температура поднялась до +20 и вот тебе, трах - тибидох, резко похолодало, и пошёл вот такой мелкий град. Минут через десять вновь вышло солнышко и запели птички. А ещё через несколько минут опять пошёл град, переходящий в дождь. Такая здесь погода. В целом довольно холодно. Ночью заморозки. Я укутала кое-какие растения целофаном и присыпала корни компостом. Растения в горшках занесли в дом.

Вроде бы на следующей неделе будет окончательное потепление. Буду сажать цветочки, подстригать газон, а Дидье приготовил топинамбур. Говорят, что он неприхотлив и растёт и на нашей почве. Жаль косить траву. Сейчас цветут одуванчики и милейшие мелкие цветочки, которые, конечно, погибнут под газонокосилкой.

Только для того, чтобы посадить пару фруктовых деревьев, нам пришлось изрядно помахать киркой и выкорчевать громадные каменюки. Образовались ямины, которые мы засыпали гравием, компостом и хорощей землёй. 

Такие вот заметки начинающих садоводов любителей. 

С растениями я постоянно разговариваю. Увещеваю их не капризничать, хорошо приживаться и расти красивыми на радость маме. Посадила в ячеечки семена. Накрыла их плёнкой прям по инструкуции. Ячеечки эти нам подарил один жалостливый профессиональный садовод. Удобные очень. Некоторые семена взошли сразу, а вот душистая дикая фиалка никак прорастать не хочет. Я эти ячейки держу под специальной лампой. В солнечную погоду, а она у нас такая каждые полчаса, выношу их на солнышко. Правда потом опять заношу. Словом, таскаюсь с зародышами день деньской. Есть чем заняться. Фиалки эти я проращиваю уже второй год. Здесь они растут, но совсем без запаха. Вообще, удивительный край. Столько кругом прекрасных, ярких цветов, но большинство без запаха. Даже петуньи. 

Да, розу у стены мы ещё давно подрезали. И я эти ветки обрезала опять-таки по инструкции одной опытной дамы в ю-тубе, обмакнула в "гормон роста", который нам всучила продавщица, и понатыкала в землю по всему саду.  Где-то они прижились, где-то нет. 

Хожу по саду босиком с бубном и поющей тибетской чашей, исполняю ритуал пробуждения жизни и процветания над своими семенами. Хорошо, соседи замкнутые и далеко. В каком-нибудь Провансе мне бы уже давно психушку вызвали. Да и за друидку я вполне сойду. 

Хотела я кур завести. Сад надо обнести забором. А Дидье это дело просто ненавидит. У соседа куры, и забор его прям вбетонирован в землю. Я сама на такое не способна. Надо же будет сначала ямы рыть мотыгой, глыбины выкорчёвывать, а потом туда вставлять штыри, на который насаживать этот забор. На мускулистого негра с потной кожей, сверкающей на солнце, ритмично машушего садовым инвентарём и поющим блюзы сочным, жирным голосом, пригорюнившись вечерами у костра,  я уже никак не потяну.

Хотела собаку завести для присмотра за курами в беззаборном саду. Так её же надо  брать маленькой, а потом ещё и дрессировать. Так что, если удастся уговорить Дидье, для начала заведу собаку. 

Про бретонских учеников напишу в следующем посту. Наверняка, у большинства и на этот терпения не хватило. Знаю я вас. Сама такая. В лучшем случае, небось, пробежали глазами, а ещё в лучшем - комментарий написали. За что я вам очень благодарна.

Вроде бы эти цветочки я уже публиковала в предыдущем шедевре. Ну ладно, пусть будут и здесь для украшения.

МЫ НЕ РАБЫ. РАБЫ НЕ МЫ

Не знаю, будет ли у вас время и желание посмотреть этот документ. Но он ответит на многие вопросы. Один из главных - каким образом мирные, добрые люди вдруг начинают убивать друг друга.

Напоследок предлагаю вам прогуляться с нами.

Здоровья вам всем и МИРА! А прежде всего - мира в сердцах, в душах.