"Чем дальше в лес, тем больше дров"

Материал с благодарностью заимствован отсюда.

Юрий Казаков: литературный дневник

ТЕМЫ ДИССЕРТАЦИЙ 

Решили два молодых аспиранта диссертацию написать. Выбрали себе темы и разбрелись по кафедрам. Зашел к одному из них в гости знакомый профессор. Увидел молодого человека за работой, порадовался, да и заинтересовался:

- Какая же у тебя тема?

- Hу, тема простая. "Чем дальше в лес, тем больше дров".

- Да кто ж так тему…-то формулирует! Hадо по научному, посолиднее. К примеру, "О нарастании топливных ресурсов с продвижением вглубь лесного массива"...

- Ух ты!!!! - обрадовался аспирант, с трудом узнавая родную тему. 

 

Hа следующий день встречает он своего друга и спрашивает:

- Ты как работу свою назвал?

- "О роли музыкальных инструментов в жизни домашних животных" - с гордостью отвечает друг.

- Это ты сам выдумал или профессор подсказал?

- Конечно, профессор подсказал.

- А как до этого-то было?

- До этого? "А на фига козе баян!"

 

«Дуалистический принцип использования сельскохо-зяйственных орудий на гидроповерхности» (Вилами по воде писано) 

«Бинарный характер высказываний индивидуума утратившего социальную активность» (Бабушка надвое сказала)

 

«Проблемы транспортировки жидкостей в сосудах с переменной структурой плотности» (Носить воду в решете)

 

«Оптимизация динамики работы тягового средства передвижения, связанная с устранением изначально деструктивной транспортной единицы» (Баба с возу - кобыле легче)

 

«Слабо выраженная актуальность применения клавишных инструментов в среде лиц духовного звания» (на фига попу гармонь)

 

«Нестандартные методы лечения сколиоза путем отправления ритуальных услуг»

 

«Проблемы повышения мелкодисперсионности оксида двухатомного водорода механическим путем» (толочь воду в ступе)

 

«Латентные возможности использования вербальных средств общения для оптимизации труда» (пошел на…)

 

«Положительное воздействие низкого коэффициента интеллекта на увеличение совокупности задач в процессе осуществления трудовой деятельности (работа дураков любит)

 

«Солипсизм домашней птицы по отношению к нежвачным млекопетающим отряда парнокопытных» (гусь свинье не товарищ)

 

«Характерные внешние приметы как повод для узурпации наиболее благоприятного социального статуса на рынке» (со свиным рылом да в калашный ряд)

 

«Антропоморфический подход к созданию брачной ячейки» (кому и кобыла невеста)

 

«Синдром отказа от легитимизации, опирающийся на отсутствие возможностей быстрой идентификации личности» (я не я, и лошадь не моя)

 

«Влияние сезонно-погодных условий на процесс бухгалтерского учета пернатых» (цыплят по осени считают)

 

«Амбивалентная природа нейронных импульсов, испускаемых корой головного мозга» (и хочется, и колется)

 

«Закономерности соотношения длины ороговевшего эпидермиса с количеством серого вещества в черепной коробке» (волос долог, да ум короток)

 

«Разновидность юридического акта, превалирующего над валютными средствами» (уговор дороже денег)

 

«Недопустимость использования типовых элементов жилищной архитектуры при отрицании кульминационного проявления созерцательно-осязательных эмоций» (любовь не картошка, не выбросишь в окошко)

 

«Нейтральность вкусовых характеристик растения семейства крестоцветных по отношению к овощным культурам средней полосы России» (хрен редьки не слаще)

 

«Антитезисные свойства умственно-неполноценных субъектов в контексте выполнения государственных нормативных актов» (дуракам закон не писан)

 

«Отсутствие прогресса-регресса в метаболизме организма при изменении соотношения жиров и углеводов в традиционном блюде оседлых народов» (кашу маслом не испортишь)

 

«Место насекомовидных в иерархических системах пирамидального типа» (всяк сверчок знай свой шесток)

 

«Закономерность возрастания личностной ценности субъекта после получения травматического опыта» (за одного битого двух небитых дают)

 

© Copyright: Юрий Казаков, 2017.

Бонус для тех, кто дочитал до конца:

Народная мудрость

БРЕТАНЬ. ЗИМА. ОЗЕРО

Как же хорошо вернуться домой, промёрзнувшими после прогулки, и разжечь камин. Я сижу перед ним в своём кресле с чашкой чая. Дидье колдует на кухне, из которой доносятся аппетитнейшие запахи. Кот пристроился на моих коленях и мурлычет. Что ещё нужно для счастья!

Ниже вы можете посмотреть фотографии, которые мы сегодня сделали во время нашей прогулки у озера. Было около одного градуса тепла. Погода, как видите, солнечная и безветренная. Поэтому поверхность озера идеально зеркальная. 

Несмотря на то, что зима без снега, природа здесь такая же красочная, как и в остальные сезоны. Голые ветки переплетаются нежными серыми кружевами, оттеняемые синевой неба и сочной зеленью травы и плюща, елей и сосен.

В соседнем саду зацвела белая камелия. Это в январе-то месяце. Розы мои до сих пор покрыты цветами. У меня рука не поднимается подрезать куст на зиму. С раннего утра и почти до глубокой ночи неумолчно поют птицы.

Их особенно много сейчас. Не знаю, с чем это связано. Может, с тем, что крестьяне начали одобрять поля, распространяя по всей округе вонь, к которой, впрочем, можно притерпеться. Птицы тучками покрывают безлистные ветви деревьев и поля, оглушительно гомоня. Я громко хлопаю в ладоши. Тёмные облака взлетают с ни с чем не сравнимым звуком сотен машущих крыльев "ШРРРРР!", делают пару кругов, образуя фантастические быстро-движущиеся, текучие облака, меняющие форму, разделяющиеся на более мелкие тучки и сливающиеся в одну огромную и вновь разливащуюся по небу. 

ИСХОД ДЕТЕЙ. ТЫ НИКТО И ЗВАТЬ ТЕБЯ НИКАК.

Продолжение. Начало здесь. (Надо кликнуть по выделенному слову "здесь". Знаю, я занудна. Но мои друзья и близкие иногда сообщают, что не могут попасть на страницу этого произведения.)

РОМАНС ДЛЯ КРЫСОЛОВА И ХОРА

Бродский Иосиф

Шум шагов,

шум шагов,

бой часов,

снег летит,

снег летит,

на карниз.

Если слы-

шишь приглу-

шенный зов,

то спускай-

ся по лест-

нице вниз.

Город спит,

город спит,

спят дворцы,

снег летит

вдоль ночных

фо-нарей,

Город спит,

город спит,

спят отцы,

обхватив

животы

матерей.

В этот час,

в этот час,

в этот миг

над карни-

зами кру-

жится снег,

в этот час

мы ухо-

дим от них,

в этот час

мы ухо-

дим навек.

 

Нас ведет

Крысолов!

Крысолов!

вдоль па-не-

лей и цин-

ковых крыш,

и звенит

и летит

из углов

светлый хор

возвратив-

шихся крыс.

 

Вечный мальчик,

молодчик,

юнец,

вечный мальчик,

любовник,

дружок,

обер-нись

огля-нись,

наконец,

как вита-

ет над на-

ми снежок.

За спи-ной

полусвет,

полумрак,

только пят-

нышки, пят-

нышки глаз,

кто б ты ни

был - подлец

иль дурак,

все равно

здесь не вспом-

нят о нас!

Так за флей-

той настой-

чивей мчись,

снег следы

за-метет,

за-несет,

от безумья

забвеньем

лечись!

От забвенья

безумье

спасет.

Так спаси-

бо тебе,

Крысолов,

на чужби-

не отцы

голосят,

так спаси-

бо за слав-

ный улов,

никаких

возвраще-

ний назад.

 

Как он вы-

глядит - брит

или лыс,

наплевать

на при-чес-

ку и вид,

но счастли-

вое пе-

ние крыс

как всегда

над Россией

звенит!

 

Вот и жизнь,

вот и жизнь

пронеслась,

вот и город

заснежен

и мглист,

только пом-

нишь безум-

ную власть

и безум-

ный уве-

ренный свист.

 

Так запомни

лишь несколько

слов:

нас ведет

от зари

до зари,

нас ведет

Крысолов!

Крысолов!

Нас ведет

Крысолов --

повтори.

    Обстановка в городе постепенно нагнеталась. Менестрели всё чаще рассказывали и разыгрывали легенду о гамельнском крысолове. Родители Ансельма в таких сборищах участия не принимали. Но Ансельм был любопытен. По городу ползли слухи о том, что гамельнский крысолов – реальный мальчик. И что он не топил детей, а вёл их в Иерусалим для освобождения святых земель от засилья мусульман.

    Из города постепенно уходили сироты, а также дети, отданные бедными родителями в услужение. Они бунтовали или уходили тайком, взяв лишь кусок хлеба. Их исчезновение сначала особо не замечалось. Это же были «ненужные», «лишние» люди. Их никто и не разыскивал. Хозевам было жаль только терять дешёвую рабочую силу. Хотя сила эта была малосильная. Велика ли беда. Одним бастардом – незаконнорожденным больше, одним меньше.

    Фенелла – подружка Ансельма была как раз одним из таких детей. Мать её, Жизель, была служанкой в богатом доме. Родители – бедные крестьяне были рады отдать её в услужение. Она была хороша и расторопна. И судьба у неё была довольно банальна. Хозяин регулярно насиловал её, а когда она забеременела, её просто выкинули на улицу. Домой она вернуться не могла, думая о позоре, который её родители бы не вынесли. Её сёстра и братья потеряли бы всякую надежду на замужество – женитьбу. Жизель нищенствовала, скиталась до самых родов. Ну а с маленьким ребёнком ей уже и вовсе было некуда податься. Вот и оставила она младенца у ворот монастыря, а сама, совсем одуревшая от горя, канула в неизвестность.

    Пятилетнюю Фенеллу взяли на услужение соседи семьи Ансельма. Приходилось ей очень несладко. Ансельм жалел её, подкармливал, но особо помочь не мог. Иногда Фенелле удавалось заскочить к Ансельму. Его родители пытались, как могли, отогреть девочку и ласками, угощениями, кое-какой одеждой. Но времени у неё бывало всегда в обрез. Часто после таких посещений по возвращении её ждала суровая взбучка хозяев.

    Фенелла уже была по тем временам почти взрослая. Ей было двенадцать. Она уже давно хотела сбежать от хозяев. А здесь эти слухи и уходы детей в заманчивую, тёплую страну Востока, в которых их ждут любовь и изобилие. Если верить рассказам монахов. А уже они – то, божьи люди, всё знают. У них же с богом и самим Иисусом прямая связь.

    Но в то раннее утро, еще было темно, во всём городе началось невероятное. Сначала Гийом и Анна решили, что началась война. Они выскочили на улицу. Из всех домов выбегали дети разных возрастов. От пяти до тринадцати – четырнадцати лет. Родители бежали следом, умоляя вернуться. Многие запирали двери, закрывали окна, но дети всё равно вырывались наружу. Другие, те, которые уже были на улице, ломали засовы дверей, разбивали окна, помогая выбраться наружу.

    Ансельм решил тоже присоединиться к детям. Но он не сбегал из дома, как другие. Он знал, был твёрдо убеждён, что должен быть с ними, рядом с Фенеллой. Словно это была его миссия.

    Сначала Анна и Гийом пытались уговорить Ансельма остаться. Малыши ревели, прижимаясь к нему. Но, видя его решимость, родители собрались с духом: «Да, сынок. Тебе тринадцать лет. Ты уже взрослый. Мы дали тебе всё, что могли. Ты сильный и умный. Раз ты принял такое решение, мы его уважаем. Значит, так надо. И ты знаешь, что наша любовь оберегает тебя. Мысленно ты всегда можешь обратиться к нам за советом. Ведь расстояния это ничто для любви. И ты знеашь, как это делать.». Гийом сказал: «Судя по запаху, который исходит из кадил монахов, думаю, это опиум. Поэтому возьми этот флакончик. Когда ты будешь чувствовать себя необычно, просто понюхай его содержимое. Мы с твоей матерью знаем, что у тебя достаточно знаний и умений, чтобы выжить в любых условиях. Слушай своё сердце, как мы всегда это делаем.»

    Ансельм повесил на шею флакончик, а в котомку сунул книжечку в коричневом переплёте – дневник. «Возьми этот дневник и постарайся вести его регулярно. У него есть ряд магических свойств, которые откроются тебе позже. И главное – незримая и глубинная связь с нами. Мы всегда сможем присоединиться к тебе через него, поддерживать тебя и давать советы в твоих видениях и снах.»

Продолжение следует....

 

 

АНСЕЛЬМ. ТЫ НИКТО И ЗВАТЬ ТЕБЯ НИКАК.

Продолжение. Предыдущие части здесь. То есть, вы можете перейти ко всем уже написанным частям, кликнув по слову здесь.

Все наши действия двояки,

И так циничны — будь здоров.

Всё затевали вечно драки,

Затем судили драчунов.

 

И от старания аж в мыле,

В ночном кошмаре и дневном.

Мы зло вселенское вершили,

Затем боролись с тем же злом.

 

Неясен взгляд, что с поволокой,

И как начнётся, так держись.

В безумной драке и жестокой,

Свою отстаиваем жизнь.

Александр СИДОРОВНИН

- Ансельм, - сказал отец, - Прекрати мечтать. Принеси воды из колодца да разожги огонь. Я не успеваю. Скоро клиент придёт, а микстура ещё не готова. Мать твоя совсем зашивается с малышами.

Ансельм был старшим. У него ещё были брат и сестра. Отец его – Гийом был кузнецом. Родители Ансельма – Гийом и Анна оба были потомственными знахарями. Они умели общаться с растениями, с животными, грибами. Это умение досталось им в наследство от многих и многих поколений. Им удалось вырасти, сохранив глубинную связь с духами – феями, эльфами, нимфами и прочими элементалами.

С тех пор, как в городе появились монахи, а кроме того до Ансельма и его родителей доходило всё больше слухов об ужасах инквизиции, им прошлось заниматься знахарством в тайне. Гийом стал кузнецом. Что ему, с детства изучающему свойства веществ, в том числе и металлов, огня, это было совсем не сложно. А лекарством они занимались с женой в подвале, хорошо оборудованном для этого. Конечно же они рисковали, любой из их пациентов мог донести на них. Что ж, пришлось им смириться с опасностью. В доме было много книг – необыкновенная роскошь по тем временам. Повсюду сушились связки трав. В подвале вдоль стен были многочисленные полки, уставленные банками и коробочками с надписями. Были и колбы. и сосуды с разными жидкостями и законсервированными животными, органами, и растениями. Конечно же был и очаг, на котором варились всякие зелья, распространяя вокруг самые разнообразные запахи. Пока Гийом работал в кузнице, мать с детьми ходили по лесам и полям, собирая травы. Мать обучала детей не только видам и свойствам растений, изменяющимся к тому же в зависимости не только от сезона, но и расположения планет, луны и соседства с другими растениями. Элементалы и сами с радостью делились с ними этими знаниями. Общение всегда проходило телепатически. Для детей, выросших в такой обстановке, это было в порядке вещей. Родителям приходилось только обяснять им, что люди – другие люди от страха забыли этот язык, не видят больше эльфов и фей, почти не чувствуют их, как и многих запахов, не слышат больше волшебной музыки природы, не говоря о языке животных. Словно в какой-то момент злой волшебник заколдовал их, лишив радости жизни, заставив краски померкнуть, звуки стихнуть. Другие люди почти мертвы. Они забыли своё чудесное прошлое, своё детство, живя автоматически в скучных и серых мирах. Мать говорил детями, что нельзя других осуждать за их глухость и слепоту. Когда-то огромный, непредсказуемый мир напугал их. Они потеряли доверие природе, богу и закрылись в своих темницах, в которых, может и сумрачно, и сыро, но привычно. Даже если каким-то чудом иногда они выходят на залитые солнцем поляны или им случается попасть под живительные струи дождя, они пугаются интенсивности ощущения, пугаются своего счастья и вновь бегут в свои тёмные и затхлые дома, закрывая двери на засовы. И более того, они боятся и ненавидят тех, кто пытается показать им путь к свету. В этой ненависти есть и доля зависти, хотя те, кому они завидуют готовы щедро делиться своими сокровищами.

Когда-то на сверкающий в великолепии и любви мир стал наползать этот холодный и скользкий мрак, замораживая живые человеческие сердца.

Ансельм, сталкиваясь со сверстниками и членами их семей, всё больше понимал, какая между ними разница, радуясь, что ему так повезло. Может быть, жизнь мальчика и его семьи и сложнее, а теперь и под постоянным гнётом страха, но всё же гораздо богаче, ярче.

Пока Ансельм шёл до колодца, он увствовал, что присутствие монахов с их рассказами о необходимости походов в Иерусалим для освобождения его от мусульман, изменили всю атмосферу города. Дети, беззаботно игравшие, подростки – уже работающие наравне с другими взрослыми, собирались кучками и что-то обсуждали. В этот раз все шли к площади. Ансельм быстро отнёс ведра с водой и примкнул к остальным горожанам.

- Только дети с их чистыми сердцами могут покорить коварных, злых, бесконечно жестоких безбожников, захвативших христианский рай, сеющих повсюду смерть и разрушения, - говорил монах, - Ибо обладают мусульмане мощными колдовскими чарами, делающих их непобедимыми всеми воинами Христа.

- И было мне видение, - раздался ломающийся подростковый голос друга Ансельма – Николаса, - Был я в раю, окружённый прекрасными ангелами, подносящими мне райские яства, ласкающими меня. И явился передо мной сам Христос. И сказал он мне, что только мы – дети, без оружия и кровопролития можем победить нехристей. Наша невинность, свет наших сердец, наша вера заставят моря расступиться перед нами. Мы дойдём до самого Иерусалима, освобождая всех угнетённых на нашем пути, даруя им радость, счастья и истинную веру в бога, в Христа и Деву Марию. Мы освободим мир от страданий и скорби, искоренив зло, победив его нашей безусловной, великой любовью. Ибо любовь эта – любовь божья, любовь его сына Иисуса. Она поведёт нас путеводной звездой, защищая от всех напастей долгого и длинного пути.

Ансельм обратил внимание на монахов в низко опущенных капюшонах, выделяющихся в толпе именно этим их стремлением остаться невидимыми. У монахов в руках были кадила, распространяющие странный, неясный запах уксуса. «От злого духа», - говорили они.

Ансельм рассказал всё увиденное родителям. Он отметил также, что вокруг большого скопления детей ходят мрачные фигуры в плащах с капющонами и кадилами, дым которых окутывает собравшихся.

Вся семья сидела за столом, пока Ансельм рассказывал о подмеченных им переменах в городе. Родители становились всё мрачнее. Лица их выражали всё большую тревогу. Даже малыши перестали возиться. Тут малышка Софи заревела во весь голос. Все встрепенулись и перешли к обычным делам.

Продолжение следует....

ФЕНЕЛЛА. ДНЕВНИК И ЗАПИСКА

ОБЪЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Прошу прощения у тех, кто пытался выйти на новую страницу по ссылке. Я, к сожалению, ошиблась в настройках. Теперь всё отлажено. Если вы хотите прочитать полностью мою линию, которую я вывела отдельной страницей, можете пройти по исправленной ссылке.

ОБЪЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Товарищи, в связи с тем, что Галина Солоденкова и Марина Синельникова пока погружены в их ежедневную жизнь, им не до нашего совместного творчества, что вполне можно понять (череда праздников и т.д.), кроме того, вдохновение - явление капризное, по себе знаю, я вынесла свою линию отдельным произведением. В то же время, мне бы очень хотелось, чтобы соавторы вновь примкнули ко мне, и мы смогли развивать произведение в его первоначальном виде со всеми линиями.

Думаю, что вставки Людмилы я добавлю позже. На развитие сюжета они не влияют, но создают атмосферу, как и стихи Александра.

Наше совместное творчество доставляет мне много удовольствия, как, надеюсь. и вам тоже. Так что, ждём-с.

А пока публикую очередную часть. Если вы хотите ознакомиться со вторым - моим вариантом произведения, можете пройти по ссылке, кликнув по выделенному слову "ссылке".

***

Ян очнулся от того, что кто-то мягко тряс его за плечо. «Мосьё Мордек! Дядя Ян! Тётя Рози, просыпайтесь!»,- раздавался серебристый голосок. Ян и Рози постепенно осознавали, что они по всей видимости заснули в раздолбанной красной «Тойоте» в очень неудобной позе бок о бок, но лицом друг к другу и держась за руки. Перед ними стояла Фенелла. Ян считал её своей кузиной или племянницей. Словом, седьмой водой на киселе. Это была странная, хрупкая девушка, с тонким лицом и громадным глазами. Обычно она бродила тенью по округе, низко опустив голову. Часто она носила куртки с капюшоном, под которым скрывала своё лицо даже в солнечную погоду. Она ни с кем не разговаривала. Люди уже привыкли к ней, считая местной тихопомешанной.

 

ФЕНЕЛЛА. ДНЕВНИК И ЗАПИСКА

 

Она как-то неожиданно появилась в их краях. Жила Фенелла у кузена Яна – Реми и его жены – Мари. Однажды, когда он зашёл после работы к Реми на чашечку кофе, в комнате появилась Фенелла. Тогда он увидел её первый раз. Реми сказал Яну, что они решили удочерить племянницу Мари. Ян хорошо знал семью Мари. Они же все были родственниками. Он не помнил, чтобы у Мари была сестра. Реми помялся немного и сознался:

- Да, я соврал. Извини. Я могу сказать это только тебе, зная, что ты не из болтливых. Да и в чужие дела ты не лезешь. Пару месяцев назад, зимой, ночью в дверь постучали. Я спустился и открыл дверь. За дверями стояла совсем замёрзшая девочка. Она была босиком и в одной длинной рубашке. Она только назвала своё имя, но на дальнейшие расспросы не отвечала. Мы с Мари приготовили ей горячую ванну, накормили, напоили горячим молоком и удожили спать. На следующий день мы зашли в полицейский участок, но заявления делать не стали. Просто спросили, не разыскивается ли девочка с такими вот приметами. Нам ответили отрицательно.

Мари присоединилась к беседе:

- Девочка мне понравилась. Она такая тихая, милая. Только молчит, хотя не глухая и не немая. Видно, умом тронута. Я и подумала, что детей у нас нет. Что хорошо бы она осталась с нами. Дом у нас большой. Я отвела ей комнату моей покойной матери с видом на поле и лес за ручьём. Я тогда сказала Реми, что поместят ведь её в психушку или приют. А там сиротам приходится ох как несладко.»

Ян удивился:

- А школа? А если заболеет? В наши дни это невозможно. Увидит кто, донесёт. В округе же все родственники. Две семьи только.

- В том-то и дело,  - сказал Реми, - Ты же знаешь нашу семью. Мы не имеем привычку делиться новостями, а уж тем более, секретами, с посторонними.

 

***

 

И вдруг теперь Фенелла говорила с ними! Этого ни Ян, ни Рози не ожидали. Да ещё и выяснилось, что она совсем не сумасшедшая.

- Дидье Массар просил меня передать вам кое-что, - сказала Фенелла и повела их мимо заброшенного дома Пьеррика, контуры которого еле угадывались в густой листве плюща. Пьеррик решил, что мне нужно было остаться здесь, чтобы дождаться вас. Он знал, что следы Дидье вели к нему. И что эти люди беспощадны. Пьеррик ушёл сам.

Ян и Рози переглянулись. «Ушёл сам». Им стало грустно и стыдно, что они могли забыть Пьеррика, который умер вот так, в одиночестве.

- Я была с ним до последнего. Держала его за руку, - словно читая их мысли сказала Фенелла, - Пьеррик не мучился. Он выпил своё зелье и умер с улыбкой.

Фенелла вела их по бело-розовому полю, покрытому душистым клевером, за часовней к большим круглым камням, «раскиданным дьяволом». Девочка привела их к скоплению трёх таких глыбин, образующих маленькую пещерку. Рози и Ян улыбнулись, вспомнив, как в детстве они любили играть злесь, карабкаясь на камни, прыгая по ним и залезая под них. Фенелла гибко скользнула в узкую щель. Вскоре она появилась, держа в руке небольшой сундучок. Она открыла его серебрянным ключиком, который висел у неё на шее. В сундучке была книжка в коричневом кожаном переплёте.

- Вот, - сказала Фенелла, - наконец-то я выполнила своё обещание. Долго же я вас ждала. Уж думала, что не дождусь никогда. Но я помнила слова Пьеррика, который говорил, что вы обязательно вспомните Дидье Массара  и завершите его миссию, которая стала теперь вашей. Не зря я верила Пьеррику – великому волшебнику. Он сказал ещё мне, что его любовь будет меня всегда охранять. Чтобы я ничего не боялась. Он познакомил меня с местными эльфами и феями. Жаль, что вы их больше не видите. А я буду общаться с ними всегда, как и с животными, растениями и всем сущим.

Это был дневник, исписанный красивым каллиграфическим почерком с витиеватыми завитушками на совершенно непонятном им языке. Дома Ян сменил лампочку в настольной лампе на более яркую, нашёл лупу, и вместе с Рози они открыли книжечку. Она была исписана красивым и непонятным, витиеватым готическим каллиграфическим почерком. В неё была вложена записка на современном французском языке, написанная от руки. Буквы были чёткие, округлые, с лёгким наклоном влево. Было трудно понять, мужской это почерк или женский.

«Рози и Ян, думаю, что вы оба уже поняли о нашей удивительной связи, которой невозможно найти рационального объяснения. Иногда я словно бы живу вашей жизнью. Скорее жизнью Яна. До того, как заснуть я погружаюсь в дрёму и оказываюсь в ваших телах. Это началось ещё в детстве. Я бродил по местам, в которых никогда не был. Потом, попав в Бюртюлет, я понял, что я бывал именно здесь. Если этот дневник в ваших руках, вы уже в курсе того, с какой миссией я попал в ваши края. Только выполнять её придётся вам.

Ввряд ли вам удастся прочитать дневник обычным способом. Это может сделать только историк мидиевист, изучающий историю средневековой Европы. Слушайте свою интуицию. Точно так же, как вы прожили последние события моей жизни, вы сможете пережить не только те дни моей другой жизни, которые я фиксировал в дневнике, но и то моё прошлое, как и во всю эту совсем незнакомую вам атмосферу. Доверьтесь себе. Одно то, что вы получили эти записи, говорит о том, что вы вспомнили о своих давно забытых способностях.»

Ян и Рози переглянулись и задумались. Значит, Дидье Массар с его историей, не был плодом их больной фантазии ( а лишь нелепым вымыслом автора. Прим. Додо). Если у них и произошло помутнение рассудка, то, слава богу, не в одиночку. И бывают ли одинаковые галлюцинации у двух разных людей, к тому же вроде бы не принимавших никаких психоделиков?

Они глубоко вздохнули, положили каждый одну руку на дневник и соединились другими руками. Перед глазами у них всё поплыло, и они напрочь забыли о том, кто они и где. Они оказались в теле подростка.  (Боже, не очень-то это уютно, я думаю. Рост этот, голосовые мутации, гормоны там...прыщи, влюбчивость...).

- Ансельм, - сказал отец, - Прекрати мечтать. Принеси воды из колодца да разожги огонь. Я не успеваю. Скоро клиент придёт, а микстура ещё не готова. Мать твоя совсем зашивается с малышами.

Продолжение следует...

 

 

 

 

 

 

СВЕТЛОГО РОЖДЕСТВА!!!

 

ДОРОГИЕ МОИ, С РОЖДЕСТВОМ ВАС!

ПУТЬ В НЕВЕРЛАНДИЮ

Продолжение. Предыдущие части здесь.

Вступление. Песня "Дудочник" рассказывает довольно распространённый в Европе миф о Крысолове. Этот сюжет можно встретить и у братьев Гримм, и у Гоффмана, и у Лагерлефа, у Стругацких и у многих других авторов. Питер Пен, если вы помните, забирал детей в Неверландию. Иначе говоря, пропавшие и умершие дети попадали в эту волшебную страну, в которой они не вырастали никогда.

Конечно же вы знаете сказку о Крысолове. Среневековые сказки порой очень жестокие. Поэтому мы их знаем в усечённом виде. В котором всё заканчивается хеппи - эндом. На самом деле, у тех же братьев Гримм за основу сказки взяты реальные события, которые потом получили название "Крестовых походов детей". Этих крестовых походов было несколько. Во всяком случае самых известных - два.

Итак, сама легенда. То есть самая распространённая версия:

В немецком городе Гамельн развелось много крыс. Они размножались с огромной скоростью, поедая всё и вся на пути. (Знаете ли вы, что в средневековье инквизиция нещадно уничтожала кошек. И не только чёрных? Думаю, что это и вызвало крысиное нашествие.) И тут появился мальчик, который умел гипнотизировать и подчинять своей воле крыс при помощи игре на дудочке. Жители города попросили мальчика освободить их от полчищ обнаглевших, агрессивных грызунов за хорошую плату. Мальчик утопил крыс в реке, но жители вместо награды выгнали его из города, забросав камнями. Тогда мальчик вернулся и увёл из города детей.

Первая часть легенды о дудочнике и крысах возможно нереальна. Но массовые походы детей - это исторический факт.

***

ПУТЬ В НЕВЕРЛАНДИЮ

    Уже ближе к рассвету больной опять вызвал Дидье. Он попросился в туалет. Поскольку вставать ему было нельзя, Дидье подал ему утку, опять заслонив собой жучок в потолке. Стан Майо еле слышно прошептал: «Надо сфотографировать трискель и наложить его на изображение трискеля в сайте. Поторопитесь. Я долго не продержусь.»

    Это был последний день ночных дежурств Дидье. К счастью, у него был недельный отпуск. На всякий случай он написал заявление с просьбой добавить к неделе отгулы. Вместе это составляло почти месяц.

    С Франс он договорился тоже о том, что дети побудут с ней больше, чем предписано. Отношения у них были дружеские. Она сразу согласилась.

    Уладив свои дела он устроился перед компьютером. Ввёл адрес и пароль, которые дал ему Стан Майо. Перед глазами Дидье замелькали статьи и заметки о пропавших детях по всем регионам Франции. Детей, даже трупы которых не были найдены. Дети были разных возрастов примерно лет до пятнадцать – шестнадцати. Чем старше были дети, тем было меньше зафиксированных случаев. Понятно, что подростки, сбежавшие из дому, часто находились.  Здесь речь шла о пропавших навсегда, без всяких следов, детях.

    И тут информация пропала. На странице был лишь трискель. Тут он вспомнил последние слова комиссара. Дидье стал искать изображение именно такого кельтского креста в интернете, но тщетно. Одно он знал точно. Искать надо в Бретани. Во Франции такие кресты встречаются только в этом регионе, в котором издревна проживали кельты. Он быстро собрался, сел в машину и поехал. По дороге, во время перерывов, он отмечал все часовни и кафедралы, на стенах которых был выгравирован такой крест. Иногда его охватывало отчаяние. Ведь в Бретани было столько таких мест. К счастью в интернете были подробные описания и фотографии почти всех таких исторических памятников. Словом, поиски привели его в Бюртюлет. Забытое богом местечко в бретонской глубинке.

    Всю дорогу от самой бельгийской границы шли бесконечные, нудные зимние дожди. Дидье и не помнил уже, когда в последний раз он видел снег. Когда-то в детстве. Как они радовались, играли в снежки. Правда снег никогда долго не лежал.

    Вечерело. Чем ближе он подъезжал к деревеньке, тем сильнее хлестал дождь. И температура ощутимо падала. Это был самый холодный край региона. Пришлось ему включить отопление и подогрев сиденья, ещё раз порадоваавшись комфорту новой машины.

    Он вспомнил распространённую по всей Бретани легенду о том, что в Бюртюлете дьявол так замёрз, что для разогрева играл круглыми громадными валунами, разбрасывая их и перекатывая по всей округе. Но это спортивное мероприятие его не спасло. Он всё же умер от холода как раз рядом с той часовней, окном которой и был вырезанный в камне трискель.

    Дождь усиливался. Поднимался сильный ветер. На подступах к Бюртюлету дождь перешёл в мокрый снег, а потом и в сильную вьюгу. Дидье ехал медленно, почти вслепую. Он разглядел стену и припарковался вплотную к ней. Вьюга завывала вовсю, сгибая почти до земли громадные сосны, которые со стоном и треском распрямлялись, чтобы погнуться в другую сторону.  И тут Дидье проклял себя. Бензина у него оставалось совсем немного. Отопление надо было отключить. Ему показалось, что где-то вдали горел свет. Он вышел из машины и с трудом, преодолевая шквалы ветра со снегом, кутаясь в курточку, побрёл в сторону света. Слава богу, это был дом. Старинный, каменный дом. Из трубы шёл дым. Дидье постучал в дверь. Он услышал движение за дверью. Тогда он постучал ещё раз. Никто не открывал, хотя люди в доме были. Дидье оглянулся по сторонам, пытаясь вглядеться сквозь снежную мглу. Никаких признаков другого жилья. Он в отчаянии стал колотиться в дверь. Его трясло от холода. Зубы клацали.

    Дверь открылась. На пороге показался старик.

    - Пожалуйста, пустите меня погреться. Я Вам хорошо заплачу, - сказал Дидье, превозмогая дрожь.

     - Уходи! Пшёл вон! Прочь!, - закричал старик и захлопнул зверь, задвинув засов.

    Дидье вернулся к машине. Он сел в неё и скрючился раздумывая, где бы ему разжечь костёр. Вдруг в заснеженное окно постучали. Дидье подумал, что старик, наверное, сжалился и пришёл за ним. Он открыл дверь машины. К его удивлению это была юная девушка. Она взяла его за руку, сказав:»Дидье? Идём. Не бойся.» Дидье подумал было, что у него бред, но он явно чувствовал холодные, тонкие пальчики девушки в своей руке. Она была в одной белой длинной рубашке. Светлые волосы её были распущены. Она была босиком.

    - Здравствуй, Дидье! Меня зовут Фенелла!, - сказала она.

    Дидье поразился и тому, что она знала его имя. Словно она его ждала здесь, в таком виде. Он шёл за ней по снегу. От удивления он даже дрожать перестал. На мокром снегу оставались следы маленьких ножек. Ветер стал утихать, но снег валил. Дидье заметил капельки крови под ступнями Фенеллы. «У меня месячные. Очень кстати.»,  - сказала Фенелла. Они прошли через небольшое кладбище, на могильных камнях которых Дидье отметил только две постоянно повторяющиеся фамилии. Они зашли за угол. На небольшой площадке стоял старец с длинными волосами и тоже в длинной белой рубахе, босой. Он стоял перед костром, на котором в котелке варилось пахучее зелье. «Это Пьеррик», - сказала Фенелла. Вся сцена была такая неправдоподобная, что Дидье уж не знал, что и думать. Пьеррик сказал:»Я знаю, что тебя привело сюда. Ты спасаешь детей. Ты нашёл то, что искал.» С этими словами Пьеррик указал Дидье на окно. Это был тот самый трискель, в каменных зазорах которого было вставленно стекло.

    Пьеррик зачерпнул деревянным черпаком из котелка бурлящий и дымяшийся напиток с резким запахом, налил в чашу, которую ему поднесла Фенелла и велел Дидье отпить. Дидье был в трансе. Он молча повиновался. Пока он пил, Пьеррик и Фенелла пели что-то очень странное на каком-то удивительном, нечеловеческом языке, определение которому Дидье не мог дать. В этом пении было и бормотание, и крики птиц и животных, и звуки льющейся воды, и потрескивание поленьев в огне, и человеческие голоса... Пьеррик и Фенелла тоже отпили этой жидкости. Вкус у неё был отвратительный. В жизни Дидье не пробовал ничего настолько гадкого. Это была квинтессенция всех вкусов много раз усиленных. Напиток был одновременно экстремально солёный, до горечи сладкий, острый, кислый....Словом, просто тошнотворный. Желудок Дидье пронзили спазмы,  к горлу подступили приступы рвоты. «Прими! Прими! Отбрось сопротивление! Сдайся! Прими с радостью! Прими с радостью!» - повторяли Пьеррик и Фенелла. Вскоре приступы утихли. К своему удивлению, он стал петь вместе с Фенелла и Пьерриком. Песня сама собой лилась из него. Они стояли перед крестом, который по мере их пения завращался. Он вращался всё быстрее и быстрее, образуя расширяющийся, растущий и усиливающийся вихрь. Фенелла крепко держала его за руку. И вдруг вихрь с диким воем затянул их в себя. У Дидье перед глазами всё бешенно кружилось. В ушах стоял свист. Его буквально плющило. Он стискивал руку Фенеллы изо всех сил, не боясь раздавить её. Внезапно шум утих. Они оказались на поляне, залитой серебристым лунным светом. Было тепло и покойно. Дидье моментально всё забыл. Теперь он был тринадцатилетним мальчиком, держащим за руку свою подружку Фенеллу.

Додо

Продолжение следует...