ПО ЗАЯВКЕ ЛЮДМИЛЫ ХАНЫКОВОЙ. АРХИВНОЕ.

Моя дорогая, родная Людмила напомнила мне об этом моём рассказе. С большим удовольствием публикую его вновь.

------

В очередной приезд моих родителей во Францию, мой папа выразил в своей излюбленной манере короля Лира из последнего действия последнего акта одноимённой бессмертной пьесы (здесь можно перевести дыхание) идею о неблагодарности потомков и о последнем, явно предсмертном желании. Уже двадцать последних лет, если мне не изменяет память, они с мамой успешно пользуются этим душераздирающим приёмом. Чего я и вам рекомендую ввиду его стопроцентной эффектности и эффективности. Так вот, он изъявил желание провести последние минуты своей жизни в маленькой деревушке в Альпах. Я, как всегда, наивно прониклась  внушением, в которое они с мамой верят и сами, и со слезами на глазах, с болью в сердце устроила им такую поездку. Через знакомых знакомых мы вышли на Нюшу, которая сдавала милую квартирку в одном городке.

Маркиз объявил, что дорога долгая, было дело летом, и жаркая и, что надо выйти в  путь спозаранку. Часов этак в шесть утра. «Раньше четырёх дня мы точно не тронемся» - добавила я по-узбекски (маркиз понимал русский, всегда некстати). Пунктуальные мои родители сталиновской выучки мне не поверили. С рассвета они сидели на чемоданах. В общем, мы отправились в Альпы в шесть вечера. 

Городок назывался вроде бы Сера. Был построен в десятом веке н.э. Городок с узкими мощёными улицами, по которым едва проедет один автомобиль, дома, которые словно ласточкины гнёзда, крепятся прямо к горам. В Нюшином четырёхэтажном доме стенами первых двух этажей служила гора. Там у них была кладовая, в которой было сыро и душно. Всё, что они там упорно пытались хранить, покрывалось моментально плесенью. С одной стороны входом служили стеклянные, хлипкие, кривые, условные двери. Порога не было. Мощёная уличная мостовая сразу переходила в пол холла. Холл был большой, холодный и тёмный, так как дом напротив стоял совсем близко. Лестница вела в спальни. На этаже, на разных уровнях было три спальни с высоченными старинными кроватями. Чича был тогда совсем маленький. По ночам приходилось спускаться в темноте по крутейшей лестнице без поручней с выщербленными ступенями вниз, на кухню (то есть одновременно холл) для его ночной каши. Девочкам отвели людоедскую громадную и высокую кровать. Хорошо, что нашёлся надувной матрац, на котором мы спали с Чичей прямо под кроватью. Девочки во сне скатывались на меня. Пара ступенек вела из нашей спальни вниз, на крошечную площадку. Потом надо было опять подниматься на пару ступенек напротив, чтобы попасть в комнату к родителям. В их спальне из окон были видны ноги прохожих. Чтобы попасть на следующие два этажа Нюшиного дома надо было выйти на улицу, обойти два дома, взобраться, поворачивая по улице круто вверх, пройти минут пять и вы оказывались перед другими дверями того же дома. Можно было значительно сократить путь, проявив акробатическую сноровку, пролезая через окно. С другой стороны вы опять попадали сразу в холл-кухню. У них тоже была спальня (а как же!). Нюша провела меня по маленькому коридору. На определённой высоте была дыра, скорее щель. Нюша приставила маленький столик, на столик водрузила шаткую лестницу. По этому сооружению мы вскарабкались в «спальню», по которой можно было передвигаться только на четвереньках, а в определённых местах по-пластунски. Там была «детская». Если вы хотели размяться, надо было всего навсего открыть люк в потолке и выпрямляться в нём вволю, размахивая руками для кровообращения и баланса. «Тепло и уютно» - сказала Нюша. 

Нюше вообще очень везло в жизни. Подруги ей завидовали. Каждый год она приезжала во Францию на сезонные работы. В тот знаменательный для неё год она приехала на сбор винограда («...там смуглянка молдованка....»). И сбылась мечта сезонной сборщицы. И влюбился в неё Прынц, то есть сын главного виноградаря. А что, не нашлось для Прынца местной принцессы? Спросит меня наивный читатель. Ответ очевиден. Стоит только взглянуть на самого Патрика (так зовут Прынца). Что ж, рассмотрим его повнимательней. Здоровенный мужик, этакое дитя природы, который рыгает, пукает, чешет одной пятернёй живот, а другой зад одновременно (Цезарь в своём роде) с одухотворённым выражением лица, столь свойственным альпийским крестьянам. Вы, которые так идеализируете Европу и Францию в частности, надо познакомить вас с таким Патриком. Он не умеет ни читать, ни писать даже на своём родном языке, которым виртуозно владеет на уровне междометий непристойного характера. Но это не все наиположительнейшие качества. У него сестра буйно-помешанная. В психушку её гуманные и любящие родители не отдают. 

В общем, Нюша жила с ними счастливо, но не долго. Как-то ночью её не просто по обыкновению побили, а даже выгнали с пятимесячным ребёнком на зимнюю горную альпийскую улицу в тапочках и ночной рубашке. Так она попала в полицию, а оттуда домой, в Одессу. История с хеппи эндом. Барон, который владел виноградниками, был бездетен, любопытен и справедлив. До него дошли слухи о скандале в его владениях. Он вызвал Патрика и велел ему немедленно ехать за матерью своего ребёнка, просить прощения. У Патрика выхода другого не было. Нюша потребовала Патрика купить этот уютный домик, который я вам описала, и съехать от родителей. На момент нашего знакомства они представляли из себя счастливое семейство, в котором Нюша колотила Патрика и ругала на смеси французского и русского. «Ты знаешь, - сказала она мне доверительно, - после той моей ссоры с Патриком и его семейством я сделала для себя очень важный вывод. Я больше никогда не ложусь спать без трусов.»