КОРОЛИ И КОРОЛЕВЫ. ПРОДОЛЖЕНИЕ РОМАНА

Продолжение. Начало в предыдущих постах или здесь.

Доброе слово, доброе слово,

Каждый из нас будет слышать так рад.

Чтобы казалось здесь и такого,

Но веселее становится взгляд.

Слово всегда, оно только лишь слово,

Это не деньги, не хлеба кусок.

Но и дороже подарка любого,

И не имеет хранения срок.

«Милая», «милый» и прочее это,

Слов этих много – конца не видать.

И из-под ног убегает планета,

Кажется, даже способна летать.

Доброе слово, доброе слово,

Каждый из нас будет слышать так рад.

И необычно, что от любого,

Но от кого-то, приятней в стократ.

Александр Сидоровнин

КОРОЛИ И КОРОЛЕВЫ

Лаура была рада оказаться в доме Антона. Впервые в жизни она дышала полной грудью. У неё не было абсолютно никаких обязательств, она не должна была подчиняться никаким правилам. Вместе с Антоном они носили свободные балахоны, купались голые в море. Особенно Лаура любила ночь и ночное море. Чернота моря, отражающего звёзды, сливалась с небом. Лаура купалась - парила в звёздах.

Наконец-то она имела право жить свою жизнь. Она всегда чувствовала себя лишней. Словно ей надо было заслужить право быть, дышать, оказывая услуги близким, оправдывая их ожидания. Она открывала себя саму. Это чувство, что она ценна сама по себе, такая, как она есть, без всяких условий и требований, без обязательств, было ново и так приятно.

Дом Антона был светлый и просторный. Казалось, что вещи в нём тоже жили своей жизнью. Окна и двери дома были постоянно открыты. Между садом и домом не было особой границы. Сад был дикий, но уютный, с едва видимыми дорожками, арками и "полуразрушенными" беседками. Под стать дому. Садовник и горничные поддерживали этот живописный беспорядок.

Когда прислуга уходила, Лаура и Антон с удовольствием сбрасывали даже те свободные одежды, которые и так не стесняли их. Лаура всегда любила ходить босиком. Земля с любовью питала её своими соками. 

Антон был тоже хорошим музыкантом. У него был низкий, бархатный голос. Они всё время пели, играли и импровизировали. Распорядка у них не было никакого. Какое же это было счастье.

Лаура становилась всё более спонтанной. Сначала она много плакала от волн радости и благодарности жизни, от жалости к той прежней, мёртвой Лауре. Её слёзы сразу же переходили в звонкий смех.

Округляющиеся формы Лауры, её светящиеся глаза, вся она, источающая свет, восхищали Антона. Ему больше ничего не было надо. Они проживали каждый момент счастья полностью, до последней капли.

Надо было начинать строительные работы. Лауру словно что-то подстёгивало. Она ходила с архитектором по развалинам. Удивительно, как архитектор сразу понимал, что  хотела Лаура. Он улавливал то, что она ощущала в том или ином месте и как бы хотела чувствовать себя, воплощая это в чёткий план. Лауру поражало это их родство душ. 

Роды Лауры были длительные, как и большинство первых родов. Вплоть до первых потуг Лаура гуляла по саду и по дому в сопровождении Марии - акушерки и Антона. Она останавливалась только во время схваток, цепляясь за деревья, за руку, за плечи Антона. Он гладил ей спину, прижимал к себе. Его, обычно молчаливого, захлёстывал поток слов любви.

Девочку назвали Мари.

Додо

Продолжение следует....