ДОДИНЫ ПОХОЖДЕНИЯ. АРХИВНОЕ

Предисловие.

После некоторых колебаний, я всё-таки решилась опубликовать вновь одно из моих более ранних творений. Думаю, некоторые из вас с ним знакомы.

Завязку я позаимствовала у моей дочери - Муси. Она сочинила эту часть когда ей было восемь лет. 

В других частях вы встретитесь с персонажами, которые, может быть, вам покажутся знакомыми. Есть те, которых узнают марсиане - мои одноклассники и сокурсники.

Звонок сквозь сон,

берешь ты трубку,

и голос с неоткуда сообщает,

ты мертв,

тебя не существует,

ты стерт из книги жизни,

и вписан в книгу мертвых.

Бросаешь трубку,

набираешь номер,

туда, где рады,

в любое время,

твой голос слышать.

Но на другом конце,

не восклик радостный,

Привет, ты как?

Куда пропал?

Мы без тебя скучаем,

а лишь сухая брань,

Кого Вам надо?

Куда Вы звоните,

в такую рань?

Ты закричал,

да это ж Я!!!

В ответ услышал лишь гудки…

Проснись, проснись же,

что с тобой?!

Всё хорошо,

тебе приснился сон,

сон, ну, слава богу,

это был лишь сон.

Лежишь ты весь в поту,

пытаешься понять,

что означает этот сон?

Когда мы спим,

включаем подсознанье,

оно работает за нас,

осталось только разгадать,

что же хотело этим сном,

оно сказать,

и отчего предостеречь хотело.

Жан

Жил был юноша. Звали его Додя. Однажды он проснулся посреди ночи на улице, в своей кровати и весь мокрый. Превозмогая дрожь от страха и холода Додя осмотрелся по сторонам. В этом месте он никогда раньше не был. Город был старинный с мощёнными узкими кривыми улицами, с двух и трёхэтажными домами. 

Перед ним была резная деревянная дверь под номером 13. Пока Додя пытался прийти в себя, потирая глаза в надежде проснуться в своей комнате, дверь открылась. В ней стояла маленькая сгорбленная беззубая старушка с клюкой и бородавкой на носу. Об её ноги тёрся черный кот, а на плече сидел чёрный ворон. Вы её конечно же узнали. 

Она, как и полагается, сказала скрипучим голосом: «Не бойся, Додя. Заходи.» Додя помнил, как и по телевизору, и в саду, и в школе их предупреждали о том, что нельзя разговаривать с незнакомыми тётями, а тем более с дядями. Так как никаких инструкций на случай заговаривания с Вами незнакомой старушки (и даже не совсем незнакомой, так как это была Баба Яга, вы догадались) не было, и вообще никакого другого выхода Додя не видел, он зашёл. 

В камине горел огонь. Каминная полка была завалена пучками трав между пыльными банками с жабами, змеями сушенными и живыми, и прочими сокровищами для мальчиков и ведьм. Мирно тикали часы с кукушкой. Всё было задрапировано паутиной, которую деловито ткал огромный мохнатый паук в очках, покрикивая изредка на прыгающих на паутине многолапых паучат: «Сейчас порвёте паутину, что будем есть на обед? Любите сушённые мушиные крылышки, лучше помогите папе.»

Додя переоделся в сухую пижаму, заляпанную кашей, которую ему дала старушка. Пижамка эта осталась от Иванушки Дурачка. Баба Яга налила ему чая, положила туда малинового варенья и пододвинула стул. Сама она села в своё кресло – качалку и начала свой нудный, усыпляющий рассказ. Сперва наперво она объяснила Доде, что с ним случилось. Шли проливные дожди. Город затопило, и кроватку Доди вынесло из окна и носило по волнам пару часов, пока дождь не прекратился, и вода не спала. «Раз уж тебя принесло сюда, и ты наверняка хочешь вернуться домой, придётся тебе выполнять мои условия. Стара я стала. Аппетит у меня уже не тот, зубы вставные не люблю, да и нет никакого удовольствия жевать ими, откармливать тебя дорого, запекать тебя я не буду. Прожила я вечность, есть что вспомнить. Буду я тебе, Додя, диктовать мемуары. Ты их записывай, да без ухмылок и ехидных комментариев. Критику я не люблю! (Возбудилась вдруг старушка и стукнула об пол клюкой. Додя аж вздрогнул.) А восхищение, аплодисменты, это я люблю. Глядишь, и срок тебе скошу. Вот тебе волшебная клавиатура-самописка-самоправка. Вообще-то я с моим волшебством и без тебя могу обойтись. Да вот всё с доброжелательным (с угрозой в голосе и выражении лица сказала она) слушателем как-то веселее. Помню дядя мой – Соловей Разбойник, когда свистел, любил он, чтобы мы, его любимые родственнички сидели в первых рядях и испускали положительные флюиды. Вот для чего ты мне, Додя, и нужен. Больше испустишь этих флюидов (не вздумай спрашивать меня, что это такое. Пока никто вразумительного этому объяснения дать не смог. Мне во всяком случае.), скорее будешь на свободе. То есть - дома, если для тебя это одно и тоже. Но это уж твои проблемы. Да, о чём это я... С мысли сбил своими расспросами, Подозрительный Ты Наш (хотя Додя за это время не мог вставить ни слова). Ладно. «Начнём сначала» - так говорило одно сказочное существо. Да нет, не Заратуштра у Ницше.» (Friedrich Nietzsche "Also Sprach Zarathustra") Додя подумал, что старуха совсем того..., что помешало ему испустить очередной положительный флюид. «Да – продолжила старуха – отвлекусь я, расскажу об этом существе. Больно живописно оно. Хоть сейчас в кунсткамеру. .....

Продолжение следует.