Дорогие мои читатели, пока моё вдохновение находиться в отключке, с большой гордостью и удовольствием представляю вашему вниманию повесть известной уже вам Ирины Перепелица.
Я не забыла о данном вам обещании развить предложенные вами варианты скайповского романа.
ЦЫПА
Ах, как я любила Украину!
А всё потому, что там жила моя любимая бабушка Лена. Всего у меня было 2 бабушки-сестрички. Одна бабушка Таиса всегда жила с нами, а её родная сестра, бабушка Лена - на Украине. Они были урождёнными Еремеевыми, родом из Тульской губернии. Было их в семье - 9 душ: 3 девочки и 6 мальчиков. Лена с Таисой были старшими, погодками. Лена отличалась отменной памятью и быстротою ума, она была кареглаза, черноволоса и кучерява, во всём быстра и проворна. А Таиса была в протовоположность сестре - русоволоса, сероглаза и вовсе не кучерява, к тому же она была практична, рассудительна и старательна в работе. Роста они были небольшого, фигуры имели крепкие да ладные. Лена в их тандеме была мозгом, а Таиса исполнителем. Вместе сёстры росли, вместе и подались на заработки в город. К началу войны они уже обзавелись семьями, и судьба разбросала их по разным городам и весям.
А в 1960 году моя бабушка Таиса оказалась в Белоруссии, куда переехала после замужества своей единственной дочери. А бабушка Лена оказалась на Украине, под Мелитополем, в совхозе Элита, который носил имя бывшей немецкой усадьбы, вокруг которой он и расположился. У неё же было 4 детей.
Да-а, я очень любила свою Украину, вместе с бабушкой Леной и совхозом Элитой в придачу! Уже весной начинала мне она сниться и, просыпаясь по утрам, я не сразу осознавала, где нахожусь здесь или уже там. ТАМ меня ждала свобода, тепло, разноцветная шелковица, мудрая корова Марта и пушистый, преданный Рекс с закрученным в тугое кольцо, хвостом. Мой любимый пёс не сразу меня узнавал, а внимательно прислушивался и принюхивался ко мне, удивлённо поднимая свои рысьи ушки. Но потом его восторгу не было предела: он почти сбивал меня с ног радостными прыжками, стараясь лизнуть в лицо, визжал и лизал мои руки, потом смешно кружился вокруг самого себя, вокруг меня в каком-то диком танце.
А ещё ТАМ, на чердаке, сидели куры-несушки, которые грозно кудахтали; ТАМ по утрам крутила ручку сепаратора бабушка Лена и тонкой струйкой текли густые сливки; ТАМ каждое утро жарились толстые блины на летней кухне с целой сковородой яиц, залитых сметаной; ТАМ целый день в чугунке томился и почему-то не кис, вкуснющий украинский борщ; ТАМ росли грецкие орехи, посаженные ещё моей мамой, и низкие колючие вишни, и абрикосы "коляровка", величиной с кулак, и огромные помидоры, которые мы беЗконечно поливали; ТАМ мы каждое утро выкатывали из-под скирды холодный арбуз; ТАМ каждое утро падал с молодой груши огромный, сладкий плод, который мы никак не могли поделить с двоюродным братцем Колькой; ТАМ мы спали в саду под открытым небом, и не успевали считать без конца падающие звёзды, загадывая невероятные! желания; ТАМ я каталась на велосипеде сколько захочу, купалась в пруду красивейшего, заброшенного парка немецкого имения; ТАМ мы мешками ломали молодую кукурузу для нашей коровы Марты; ТАМ нас возили на баштан собирать мелитопольские арбузы, которые потом продавали в местном ларьке сначала по 5 коп. за кг, но постепенно цена падала до 1 коп.; ТАМ я впервые увидАла Азовское море из кузова грузовика, который привёз колхозников искупаться в Лимане.
А ещё дедушка Гаврюша давал мне уздцы и я сама управляла 2-колёсной тарантайкой! Я просто обожала лошадей, и однажды залезла на необъезженного, молодого жеребца, который был привязан около дерева. С этого самого дерева я влезла на спину этой коняке и довольная, гладила его ушки и гриву. Дед Гаврюша, увидав такую милую картину, на ватных ногах пошёл снимать меня с "послушной" лошадки. А какие необыкновенно-красивые бабочки порхали по цветникам, и какие необыкновенно кусачие комары грызли меня по ночам!
Моя Украина! Уже такая далёкая и удивительно близкая...
Но однажды летом произошла одна интересная и вместе с тем, грустная история. Итак, начну всё по-порядку. Молодая курица-несушка в одно прекрасное утро снесла всего одно единственное яйцо и, не высидев его бросила. Бабушка Лена подложила его под другую курицу. Цыплёнок вылупился, но оказался один, т.к. курице предстояло ещё долго высиживать остальных цыплят. И маленький, пушистенький комочек оказался совсем один, без сестричек, братиков и мамы. Его пытались подбросить к другой курочке, которая уже водила своих собственных цыплят по двору, но та сразу распознала подкидыша и давай его клевать-прогонять. Бедный цыплёнок бегал и за уткой с утятами, и даже за петухом, но безрезультатно!
А мне в ту пору было 9 лет. Моё юное сердечко разрывалась от жалости к маленькому беспризорнику, и я стала подкармливать бедного цыплёночка с рук, поить с губ, и укладывать спать в карман своего халатика. Цыплёнок радостно попискивал и везде бегал за мной по пятам. Он узнавал мой голос, откликался на кличку Цыпа, и тревожно пищал на весь двор, когда меня не было рядом. Я для него стала мамкой, а он для меня - живой игрушкой. Дома у нас всегда жили коты, морские свинки, черепахи, но такого преданного друга у меня ещё никогда в жизни не было. Куда я, туда и он! Он даже купаться со мной ходил, и пока я барахталась в воде, Цыпа бегал по берегу и тревожно-пронзительно пищал: "Пиу-пиу, пиу-пиу!" Это означало:"Где ты, где ты?" Я что-то кричала цыплёнку из воды, и он успокаивался:"Пи-пи-пи, пи-пи-пи..." Но не всегда мой Цыпа поспевал за мной, а потому его постоянное место было забронировано в моём кармане. Я наслаждалась каникулами и старалась не думать о предстоящей разлуке.
Но... наш отъезд неумолимо приближался, а я и не помышляла расставаться со своим Цыпой. Наконец, уложены все наши чемоданы, а для цыплёнка приготовлено личное купе - коробка из-под обуви. Мама пыталась отговорить меня, но я так слёзно её умоляла и обещала золотые горы послушания и отличной учёбы, что мама сдалась. И только постоянно напоминала мне, что в автобус или поезд с цыплёнком могут не пропустить, и тогда придётся бросить Цыпу прямо на перроне.
И вот час отъезда наступил. Мы прощаемся с бабушкой Леной, и я тихонько протискиваюсь с коробкой в автобус, не встречая никакого препятствия со стороны водителя. Мы спокойно доехали до Мелитополя, но на вокзале, возле вагона, произошла небольшая заминка. Мой Цыпа распищался в своей коробке, и проводница не хотела пропускать нашего маленького, безбилетного пассажира. От такой неожиданности я горестно разревелась! Строгая проводница ещё немного поупиралась для пущей важности, но потом сжалилась надо мной... и легендарная коробка переместилась на багажную полку плацкартного вагона. А ночью Цыпа умудрился вылезти из своего купе, свалиться с верхней полки прямо на столик с остатками еды наших соседей, и переполошить своим успуганным писком полвагона пассажиров. Но всё как-то обошлось. Зато утром наш цыплёнок проснулся знаменитым! Все приходили посмотреть на виновника ночного переполоха.
Наконец, все в целости и сохранности вернулись домой. А жили мы в то благодатное время в съёмной квартире частного дома, с двориком, огородиком, и милейшим котом Бантиком. Наш кот великодушно принял Цыпу в состав нашей семьи: он его не обижал, не охотился за ним, и даже равнодушно наблюдал, как тот ковыряется в его миске с едой. Цыплёнок быстро подрастал и было уже заметно по гребешку, что мой Цыпа -- это курочка. Она была чрезвычайно умна и деликатна, пачкала только на улице, прибегала на мой зов из любого конца двора, и была всеядна. По вечерам она запрыгивала ко мне на диван, усаживалась, поджимая свои лапки, и могла часами смотреть вместе со мной телевизор. А на ночь я пеленала Цыпу, как живую куклу, и укладывала спать рядом с собой. Мама возвращалась с работы поздно, перекладывала её в коробку, и каждый раз предупреждала, что добром это не кончится. Я клятвенно обещала больше этого не делать, но каждый вечер всё повторялось снова.
И вот однажды так оно и случилось. Я проснулась, глядь, а моей Цыпы нигде нет. Как же я её искала, звала, и долго не хотела поверить в то, что искать больше некого... И больней всего было сознавать то, что это я, и только я, была повинна в гибели своего цыплёнка, который задохнулся под моим одеялом. Как же я громко, горько и безутешно плакала! Наши соседи даже подумали, что у нас случилось что-то непоправимо-ужасное. А бабушка Таиса всё время приговаривала:"Да ты на моих похоронах так плакать не будешь, как за своей курицей!" Потом мама выдала мне бездыханное тельце, я завернула Цыпу в тряпочку и закопала под своим окном. Неделю я была безутешна в своём горе, а потом бабушка Таиса купила двух белых, пуховых крольчат, поселила их с нашем сарае, и моё горе стало отходить на второй план. Жизнь продолжалась...
Но с тех пор я никогда не считаю курицу -- глупой птицей. Говорят, что все животные становятся похожи не только на своих родителей, но и на своих хозяев, и так же, как они, бывают умными или глупыми. Моя Цыпа, определённо, была умна. Но в кого она пошла: в меня или в маму-курицу?
Это было для меня, 9-летней - загадкой...
Автор Ирина Перепелица.
Для Людмилы в качестве "котообмена" - Его Величество Кот Вся Семьи Макарон Первый (или в народе просто "Макар")
