ЗЕЛЁНЫЙ ЗМИЙ (НОВОЕ - ХОРОШО ЗАБЫТОЕ СТАРОЕ)

Товарищи, по техническим обстоятельствам я исчезаю на пару недель. Предлагаю вам пока развлечься историей из моего архива. У вас будет больше времени обдумать развитие и исход предыдущих интриг. Пока есть предложения от Елены Рубрик (первой в мире дрессировщицы пауков), Людмилы Ханыковой (великого мастера по развитию острых сюжетов), Тани - Тисы династии Тань (гениальный хайкист и репортёр), Елены Коноревой (очень хорошо пишет, "настоятельно екомендую, батенька") и Сергея (да-да, того самого, талантливо и виртуозно превратившего банальное "сообразим на троих" в "приглашаю на дегустацию"). Во всех вариантах вы разглядите сразу же богатейший потенциал.

Итак, история из архива. Многим из вас она должна быть знакома, так как вы люди высококультурные и знакомы с последними шедеврами современной западно-европейской классики.

 "Почему у луны есть глаза и рот, а ушей нет?"

Мой сын в пять лет

В какие-то очень стародавние времена на безухой Луне стояла срашная, не свойственная для климата этой планеты, жара (обратите внимание на смену декораций, прошу не путать с Марсом). Вообще, примите к сведению, что герои всё время хаотично передвигаются («броуновское движение», надо же как школа из меня попёрла. Никогда не думала, что вся масса этих сведений мне когда-нибудь пригодится) по космосу. Некая межгалактическая мадам со своей такой же сестрой затеяли уборку. Это когда со зверским выражением на лице вываливается содержимое всех шкафов, несмотря на ваши мольбы и попытки ухватить и припрятать самое сокровенное, мебель отодвигается, и всё вокруг моется и скребётся. И всё это затевается с целью доказать вашу леность и полную никчемность вашего существования. Когда вы пытаетесь помочь, эта ваша никчемность проявляется и доказывается во всей её полноте и совершенстве. Тогда, оставив безнадёжные и бесполезные попытки спасти репутацию, вы и сами начинаете верить вашей вербальной и невербальной характеристике, полностью раздавленный и подавленный, вы пытаетесь забиться в угол. Вас оттуда выметают метлой, как зелёного змия. Не дай бог уйти. Вас занесут в «старое досье», как здесь говорят (уже на другой планете), которое будут вытаскивать при всяком подходящем (только не для Вас) случае. 

Так вот, эти две утончённые и благовоспитанные леди посадили нас за стол в намытой до боли в глазах (а если вы безответный ребёнок, то и в других, пардон, Ваших местах) комнате. На стол поставили горячую варёную молодую картошку, сливочное масло, соль, помидорчики и огурчики, а за стол посадили нас – меня с двоюродной сестрой и моим единоутробным братом. По случаю жары мы были в беленьких трусиках. 

Пока мы с сестрой наслаждались с детской беспечностью процессом поглощения пищи, мой брат (ему было два года) решил тоже принять участие. Он полез на стол, так как иначе обслужить себя бы не смог, ухватил скользкую картофелину, опустил её в маслёнку, с таявшим сливочным маслом, и попытался взять снова, чтобы донести до рта. Картофелина выскользнула из его маленькой руки. Он предпринял вторую попытку, отчего каротфелина отлетела в наичистейший угол. Он был товарищ настойчивый, от своих намерений отказываться не собирался. Такому же обращению были подвергнуты остальные картофелины. Тогда он, весь масляный, вдоволь накатавшись по столу, спустился на пол и продолжил там своё грязное и подлое дело. На полу его попытки увенчались триумфом, потому что он отказался от помощи рук, а сразу ртом надевал себя на еду (помните удава, который заглатывает слона?), продолжая скользить. Тут-то мама и тётя со своими тряпками и швабрами его и застукали. Ревели мы все трое с набитами ртами.

ОСТРЕНЬКОГО ВИРТУАЛЬЧИКА НЕ ХОТИТЕ?

Как же я была права, когда в предыдущей публикации на всякий случай подстраховалась. Но ещё раз подчёркиваю, если вы забыли - все события и персонажи вымышленные.

Когда-то лет пять назад я запаниковала, что мне не хватает устной языковой практики. Для этого по совету князя Сергия я записалась на языкообменный сайт. Адреса я вам давать не буду из принципа. Рекламой я здесь заниматься не собираюсь. 

Всё, к чему я притрагиваюсь, почему-то превращается в фарс. Правда, чаще всего смеюсь я одна, что доказывает то, что моё чувство юмора максимально приближенно к абсолютному. Так вот во что вылились мои самые благие намерения. Сказать по-правде я немного так пококетничала, выставив свою фотографию двадцатипятилетней давности. Уверяю вас, я совсем не изменилась с тех пор. Это всякий раз отмечают сокурсники и одноклассники в одноимённом сайте. (Там я выставила ту же фотографию) Подумаешь, двадцатипятилетней! Вот подруга моих родителей разместила там фотку, которой полвека. Она сунула её же в сайт для знакомств. Периодически она приходит к нам и читает переписку со своими виртуальными поклонниками. "Представляете себе, в восемьдесят лет я почувствовала себя женщиной!" - говорить она, утирая слёзы умиления. А почему бы и нет. Думаю, что и её страстные поклонники тоже в том же состоянии или приближённом к этому. Иногда ей назначают свидания. Почему-то на них никогда не ходит. Но это не из экономии. У неё бесплатный пенсионный проезд. Как всегда меня несколько заносит на поворотах. Вернёмся на первоначальную стезю. 

Итак. История первая:

Скайповское противное хрюканье. (Это мне дети установили.) Очень приятный голос и симпатичная внешность принадлежит русофилу, который хочет "практиковать разговорный русский в обмен на британский английский". В два захода по часу мы беседуем о высоких материях. Час английского на час русского. На энный час (это примерно через неделю) мой собеседник говорит:

- Можно я буду называть тебя мамой? Я понимаю, что я старше тебя. Но я люблю тебя так же нежно. Ты будешь моей виртуальной русской мамой.

- Ладно - сказала я озадаченно и без особого энтузиазма. - По предварительной договорённости потом я смогу выбирать сюжеты для английской части обмена.

- Мама, я плохо себя вёл сегодня. Прости меня, мама.

- Да, ты был плохим мальчиком - отвечаю я подозрительно, пока ещё не понимая, куда он клонит.

- Мама, не секи меня, пожалуйста. Я больше не буду.

- Ты заслуживаешь хорошей порки - говорю я, неожиданно для себя входя в роль.

- Мама, надень свои чёрные кожаные сапоги, которые я начистил. Тебе дать ремень или палку?

Занавес опускается.

История вторая:

Виртуальный занавес в виде хрюканья.

Изображения нет, только низкий хрипловатый голос.

- Перво наперво разрешите мне представиться - раздалось церемонно. - Мистер Х - Генеральный Директор Консорциума "Рога и копыта"

- Какая честь - сказала я недоверчиво.

- Да, Мадам. У Вас такой же прекрасный голос, как и Ваша внешность. 

- Спасибо - отвечаю я краснея. 

В общем, я сокращу наш чат, который длился около года. Приведу только основные моменты.

- Мадам, я люблю Вас. Предлагаю Вам свои руку и сердце. Ваши дети - мои дети. (Мне это напомнило почему-то "Я ЖЖЖЖук - Джжжжентельмен. Моё жжжилище - Ваше жжжжилище") 

Окончание придумайте сами. Предлагайте варианты. А потом я расскажу Вам правду, может быть...

ВОСПОМИНАНИЯ... (ПРОДОЛЖЕНИЕ)

"Со своими, правда лучше,
Что вязаться с салажнёй.
Терпеливой Муся будь же,
Всё получится друг мой."

АЛЕКСАНДР СИДОРОВНИН


Товарищи, ещё раз напоминаю Вам, что мои произведения  к документальныму жанру не относятся. Герои и события вымышленные. Хотя, как и в любом художественном или даже фантастическом произведении, можно проследить определённую связь с реальностью. Есть также повторения, шероховатости и ошибки. Я не могу сама править свои "произведения", так как нещадно кромсаю их, а потом уничтожаю.

Позже, когда я однажды я повела мою французскую дочь (дочь маркиза) в эту школу на экскурсию, она онемела от восхищения и потом всё рассказывала своим друзьям. Контраст между моей школой, большой, светлой и прекрасно оснащённой, и Лориной – маленькой с крошечным тюремным двориком без деревца и навеса, в котором дети тоскливо слоняются и под палящим солнцем, и под ураганным, и под редким дождём, окрикиваемые болтающими между собой учителями разителен.

Первое сентября в Университете. К задрипанному полуразрушенному зданию факультета подъезжали «Волги» с правительственными номерами. Из них выпархивали принцессы в платьях от Диор (это в те-то времена) и в боевой раскараске вставших на тропу войны. Тогда это было модно по местным провинциальным меркам. Глаза у них были густо насурьмлены, с ресниц тоннами свисала тушь, лица были набелены крем-пудрой, на которую были нанесены ровными кругами яркие румяна. Губы жирно лоснились и были обведены тёмным карандашом по контуру. Волосы тогда сильно взбивались. Была в моде химическая завивка. Добавим ещё к этому маникюр на длиннющих ногтях, сильнейший запах «Клема» или «Фиджи» сквозь ядрёный запах молодого, здорового пота. Мальчики все были в костюмчиках, начищенных ботинках и с атташе-кейсами.

Первое сентября на работе в институте. Вообще-то это неправда, так как в институт я попала весной.

Теперь, когда я общаюсь с одноклассниками, многие вспоминают, как я их била и дразнила. У меня лично мой собственный имидж школьницы как очень застенчивой, тихой и забитой девочки. Но если глубоко задуматься... Ну не выношу я несправедливости. Почему если ты большой, сильный и наглый, ты можешь позволять себе вытворять всё, что хочешь? Да сделайте со мной всё, что угодно, хоть разрежьте меня на кусочки живьём, но я этого не допущу!

Первое сентября в иранском посольстве. Я подошла к посольству в короткой юбочке, вытащила мамин старый плащ и её же шаль из сумки. Зашла к охраннику, напялила всё это, замоталась и засеменила походкой Чио-Чио сан по посольскому двору, здороваясь с маленькими, усатыми, носатыми и смуглыми иранцами (ну точно марсельцы! Один к одному! Даже во дворе тот же запах чеснока, баклажанов и оливкового масла!)

Первое сентября в Марселе....

Уже за несколько дней Муся начала переживать. Директриса сказала, что, из-за того, что она совсем не владеет французским (мы приехали в Марсель в середине августа), её запишут в класс с детьми более младшего возраста. А через пару недель, если она адаптируется... или через пару месяцев... Я же попросила разрешить начать Мусе учиться со сверстниками. Если через две недели ей будет трудно, тогда можно будет перевести её на уровень ниже. 


Продолжение следует...

ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ... (ПРОДОЛЖЕНИЕ)

Лирическое отступление: 

Дорогие мои, ваши комментарии и вопросы, как всегда заставили меня задуматься и даже погрузиться вновь в воспоминания. У меня есть публикация о Сирии. Волей неволей я иногда повторяюсь. Когда-то я думала, зачем я учила то или это? Увлекалась кучей вроде бы ненужных вещей. Почему я не цельная? Вот выбрала себе что-то одно, ну и делай это, оттачивай, углубляй. И как ни странно всё, чем я занималась, вплоть до занятий музыки или танца живота, мне пригодилось. Сейчас уроки музыки служат большим подспорьем. А сочетание музыки и английского при работе с детьми даёт такие хорошие результаты. Когда я приехала сюда, я думала, а зачем мне персидский? То есть я прозондировала почву по поводу продолжения карьеры востоковеда, но поняла, что в силу ряда причин, пока мне это недоступно. А теперь иранцев и афганцев в Марселе всё больше и больше. Переводчиков только два. Весь пёстрый калейдоскоп культур и религий, который есть в моём распоряжении, служит мне при работе, даёт более глубокое и многостроннее видение проблемы, понимание людей, которых разносит по миру словно песчинки.

Интересно, что мой отец начинал карьеру в Сирии. Теперь там мой брат. 

Думаю, что мои первые детские впечатления о Дамаске сейчас очень символичны. Когда мы въезжали в него, на площади висели громадные портреты Хафиза Асада и люди. Мама быстро закрыла мне глаза. 

Итак, продолжение...

Следующее первое сентября я пошла в школу в Ташкенте. Дамаск бомбили израильтяне. Мои одноклассники рещили почему-то, что с ними будет учиться японка. Почему не кореянка, если на то пошло. У нас живёт много корейцев. Откуда было взяться японке в Ташкенте в те времена, они не задумывались. Тогда было странно оказаться в настоящей школе. Опять коричневые парты, деревянные коричневые полы мылись керосином. Туалет и холодная вода были во дворе. Ближе к зиме мы, раздетые, выскакивали на заледенелый или заснеженный двор, пили ледяную воду прямо из под крана. Через много лет, когда я уже работала в институте, я заболела. Тогда пришла наш старенький участковый врач и ворчливо сказала: «Конечно, в школе на переменках бегаете в одних платьицах, грызёте сосульки и пьёте водопроводную воду. Вот и болеете.»

Через много лет я вернулась в эту же школу. Были дети, которые ещё помнили меня. Опять прошёлся слух, что пришла японка с переводчиком. Это был мой дядя с фотоаппаратом. Он был тогда фотокорреспондентом и, проводив меня, шёл на работу.

Когда мои одноклассники и ташкентские, и московские узнали, что я живу во Франции, они, оказывается, приняли это как нечто само собой разумеющееся. Это выяснилось при встрече с ними в Москве. Да-да, они думали, что я каких-то смешанных французско-японских кровей. Людям нравится верить очень странным, почти невозможным вещам.

В Университете я рассказывала, что моя мама японка. Что она была вынуждена эмигрировать в Ташкент по политическим мотивам. Я рассказывала и удивлялась легковерию взрослых и образованных вроде уже людей.

Я училась на привелегированном факультете. Первый вопрос при знакомстве был обычно вопрос о папе. Мне это порядком надоело. Поэтому я стала отвечать, что родители меня бросили из-за моего вздёрнутого с веснушками носа. Когда моя мама узнала об этом, она как-то обиделась даже.

Да, осталось первое сентября в московской школе. Там дети особо не задумывались, откуда «иностранка». Чукча и чукча. А я и не возражала. После моего доклада о Сирии они решили, что я «сирийская чукча». Что ж, и такое бывает. Поздно вечером 31-го августа мой верный Серёжка и я воровали цветы с клумб. Я носила учителям шикарные букеты. Для самого Сергея с его хулиганской репутацией быда смехотворна даже просто идея подарить цветы учительнице.

Московская школа была только что выстроенная, показательно-показушная. К нам приходили иностранцы за просоветской пропагандой. Рядом был лес. Во время уроков мы могли видеть почти ручных белок, снующих по веткам. В классах уже не было парт, а были дорогие столы и мягкие стулья. Было два спортзала, больгой стадион, большая комната для занятий рукодельем и кулинарии. В ней бвло несколько электроплит, более десяти электрических швейных машин, холодильник. Был большой «актовый» зал со сценой. 

Моими лучшими подружками были Марианна – венгерка и моя Неля. Наша дружба длится и до сих пор. Они мне очень дороги. Был и норвежец Юхансен. Мои московские одноклассники до сих пор помнят, как я первый раз встала на лыжи. Да, и смеются при этом, подлые. 

Продолжение....

ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ УЗБЕКСКОЙ ЧИО-ЧИО САН. ПЕРВОЕ СЕНТЯБРЯ

Мои воспоминания о моём первом классе ожили явственно только сейчас, после фотографий у Елены Рубрик, рассказов Ирины Перепелица и Ольги Вануйто. Вернее, это воспоминания о первом сентябре.

Я пошла в первый класс в Дамаске. Школа была небольшая. Всего четыре класса по 25-30 человек в каждом. С утра у меня болел живот и подташивало. Пугала неизвестность. С одной стороны, было приятно чувствовать себя большой, с другой – так хотелось остаться в домашнем уюте рядом с мамой и братом. Летом меня не стригли коротко, как обычно перед наступлением жары. Я отращивала косы, чтобы быть похожей на других девочек. Я переживала, что меня обычно принимали за китайского мальчика. Почти всегда я носила брюки. Интересно, что моих родителнй и брата сирийцы принимали за своих. Однажды даже одна старушка подошла к моей маме с письмом и просьбой прочесть его. Часто, когда мы были все вместе, люди недоумённо спрашивали, почему я похожа на моих родителей, но они не китайцы и даже не японцы. Как это меня так угораздило? Я переживала по этому поводу.

Так вот, с утра мама заплела мне «косички драчуньи» приговаривая, что волосы у меня такие же прямые и упрямые, как и мой характер. Вот у моей мамы и моих тёть, у моей бабушки, словом, у всех прекрасных принцесс волосы мягкие и вьющиеся, а мои торчат во все стороны. Только моей маме и бабушке удавалось обуздывать мои густые волосы. Мама сшила мне серую юбочку в складку. На фотографии, которую я не нашла для Елены, я стою с гладиолусами, очень худая, с коротенькой кривой чёлочкой и торчащими косичками.

Нас выстроили на маленьком школьном дворе. Пионеры постарше подняли красный флаг под звуки гимна Советского Союза и торжественно обошли дворик с поднятой в салюте рукой и отрапортовали торжествнно послу о начале учебного года. 

Парты в классах были коричневые, деревянные. Помните, как в букварях? Покатые столы, у которых откидывалась доска, защемляющая нас между спинкой сиденья, были соединены со скамьями. На другом конце стола была длинная ложбинка для ручек и карандашей. Были даже круглые вмятины для чернильниц, которыми мы уже не пользовались. Хотя писали чернильными ручками. Краска на партах была маркая. Трусы и рукава одежды быстро окрашивались в коричневый цвет. Мама меня учила садиться, расправляя под собой подол короткой, намного выше колен, юбочки. (Тогда в моде была синтетика ядовитых цветов, узкие брюки, сильно расклёшённые книзу, очень коротенькие юбочки. Сирийки, в основном полные, без всяких комплексов гордо обтягивали и выкатывали свои телеса в декольте.) Живые и общительные дети быстро подружились друг с другом и сели парами впереди. Я же была очень застенчива. Есть другая фотография, на которой я сижу одна. 

Я и мой брат выросли большую часть детства в одиночестве и изоляции. Советские подданные тогда не имели права общаться за границей с местными жителями. Только в Алеппо я играла с соседскими детьми. Думаю, что это было исключением. Мы с братом только наблюдали за детьми издали. 

Продолжение следует...если заслужите... и не упрашивайте меня слёзно...!