О ПОЛЬЗЕ ОБРЕЗАНИЯ (из плутонической серии)

И тут район весь опустел,

кто не успел, тот офигел,

от этого разбойника малого,

зарылись в землю собаки и коты,

ну прям кроты,

и вот пока он отдыхает,

весь люд тихонько партизанит:)

Жан

Выражаю особую признательность эксклюзивному и верному плутонианскому корреспонденту - Леди Маше.

Ладно, поговорим о серьёзном (вы мне верите?).

Когда-то я знала одного маленького гуманоида. ( Я знаю его и сейчас в обличьи примерного и респектабельного отца семейства.)  Он был похож на Амурчика. Кудрявый, пухлый, часто голый. Одежду он не признавал. Она его несколько сковывала, особенно когда он с быстротой молнии вскакивал на стол и мочился в суп многоуважаемого и глубокопочитаемого дедушки – аксакала. Вид у него был очень интеллигентен благодаря вечно заляпанным и заскотченным на скорую руку очкам, привязанным к голове резинкой. Слух о его появлении мгновенно облетал всю округу. Бабушка, тётушки и дядюшки, а также все соседи судорожно прятали всё, что было в доме: мыло, зубные щётки, духи, косметику и пр. по шкафам. Шкафы запирались, а ключи проглатывались. Потому что из любого другого места они бывали быстро и ловко изъяты. После таких набегов тётя обзванивала всех и спрашивала, кому принадлежит та или иная вещь. Его многострадальные родители проводили большую часть времени в больницах, выходя из них на короткое время забинтованные и в гипсах. У его доброго папы  - моего дяди на лбу был шрам. Дядя мой писал в своём кабинете кандидатскую. Он услышал ласковый зов своего ангелоподобного сына. Поскольку дядя был незлопамятен и бесконечно наивен, он обернулся со словами: «Что сыночек?» В ответ он получил в лоб грузовиком, который был недавно куплен по просьбе сыночка, которая выражалась в воплях и катании по полу.

Рядом с нашим домом был магазин игрушек. Около витрин было всегда скопище упирающихся кричащих детей, соблазнённых видом выставленных на витрине игрушек. Вся округа облегчённо вздохнула, когда этот магазин закрыли.

Лично у меня с Амурчиком связаны самые хорошие воспоминания. Он тогда ещё не умел ходить. Стояла страшная ташкентская летняя жара. Мы с тётушкой соорудили «домик» из раскладушек и одеял. В этом домике мы передвигались на четвереньках. Было очень уютное освещение. Тётушка спёрла настоящие свечи. Были там диваны из подушек и комнаты, разделённые полотенечными стенами. Мы все обливались потом и были по уши в каше, которой кормили Амурчика.

В семье циркулирует легенда о молодости его мамочки. Тогда стриженные женщины считались позором рода. Так его мама не просто постриглась, а ещё и покрасилась в блондинку. Моя прабабушка, она первая увидела это, стала громко причитать, её матушка схватилась за сердце и ловила ртом воздух. У моей бабушки было медицинское образование, к тому же эта позорница не была её родной дочерью, позорящей бабушкин род напрямую, поэтому она откачивала всех валерьянкой.

Тогда вся родня поспещила выдать тётушку замуж. Благо от кавалеров не было отбоя. Дядя позже расказывал историю своей влюблённости. Как-то его товарищ, встретив мою тётушку на улице, сказал дяде: «Я её знаю. Она у такого-то на дне рождения танцевала голая на столе.» Дядю это очень привлекло и заинтриговало, что впоследствии вылилось в большую любовь и такую же большую семью. Сама тётушка рассказывала, что она только сняла туфли. Да, ноги у неё были большие. Дяде было просто покупать ей обувь. Он мерил сам туфли, чем приводил в замешательство продавцов. Если они ему были великоваты, он их брал.

Я ещё не закончила рассказ о двоюродном ангелоподобном братце. Он стал на удивление хорошим мальчиком сразу после обрезания, когда сказал врачу: «Данке, профессор» (Тётушка -   преподаватель немецкого.)