О БАРОНАХ И ПРОЧИХ

Опять мы были на море с бароном. Люди уже кутались в куртки и смотрели не только на нас, а ещё на трёх купальщиков - рыболовов, в этот раз настоящих русских. Узнать их можно было за версту по опухшим будкам со свинячими глазками, носами картофельной формы, щетиной коротко остриженных волос на складчатых затылках, громадными животами над белыми трусами вместо плавок, по ящикам банок с пивом и бутылками водки, по горам уже пустых банок и бутылок вокруг. 

Почему я была в такой холодной воде, понятно, «русская». А вот почему барон туда полез, это отдельная история. Родом он из Эльзаса. Это на границе с Германией.  Население там немецко-французское, переходной национальности. То есть и язык, и обычаи, и кухня, и внешность обитателей  имеют сильный немецкий акцент. Я это утверждаю из Франции. Если бы я находилась в Германии, я бы написала, что немцы  там под французским влиянием. Ещё их называют « malgré nous » - «против нашей воли» потому, что во время второй мировой войны они считались немцами и отказ их воевать на стороне немцев рассматривался как дезертирство, наказуемое расстрелом. Тогда бедные эльзасцы, когда их свои же французы брали в плен, бормотали, что «вопреки нашей воле». Только сейчас официально в прессе и школах начали говорить о том, что Франция в начале войны была на стороне Германии. Когда наши стали побеждать, французы тоже сменили лагерь. Раньше учителя истории делали ударение на движение сопротивления.

Папа барона прятался, но в 43-ем его всё-таки забрали на фронт. Он попал в плен, и его отправили в Тамбов. Там он пережил «страшные сибирские морозы» и голод, когда приходилось питаться даже своими экскрементами. Впрочем, это пошло ему на пользу. Дожил он почти до ста лет на пятом этаже без лифта и до конца своих дней резво бегал по городу на побегушках у внуков и правнуков. Поэтому барон был воспитан в русском, спартанском духе. С детства купался в ледяной воде, ел чёрный хлеб и селёдку, был знаком с русским матом.

Сами французы говорят, что составление анонимок и доносов это их «национальный спорт». Так они быстро сдали евреев немцам, хотя были и те единицы, которые евреев укрывали. Недавно в одном маленьком городке был скандал. Умер старый почтальон. В его подвале нашли мешки с доносами одних жителей городка на других, которые он не доставил по назначению. Каково же было внукам и правнукам соседей узнать, чем занимались их предки. 
После войны французы, сами же предатели, ополчились на девушек за их «пособничество» фашистам. Причём тогда наказывали всех девушек без разбора, особенно красивых.  Их обривали налысо, возили по городу с табличками на груди и забрасывали грязью. Занимались этим с тем же рвением, с каким незадолго до этого выволакивали евреев из их домов.

Впрочем, несправедливо обвинять во всём этом только французов. Вышеописанные события могли происходить где угодно. Такова человеческая натура.