ИСКРЕННЕЕ РАСКАЯНИЕ И ПУБЛИЧНЫЕ ИЗВИНЕНИЯ

Товарищи, меня тут обвиняют в некотором преувеличении при описании некоторых событий. Приношу свои извинения, хотя на достоверность, потому я и выбрала сей жанр, никак не претендую. Шура сунула в сумочку не громадный кирпич, а булыжник поменьше (породу, вследствие моего очень слабого знания геологии, определить не берусь. Скорее всего, что булыжник был явно вулканического происхождения мезозойского палеолита.) Но то, что она его с трудом втиснула в сумочку, которая была весьма элегантна, это точно. Катя, в истории с Садчиковым, никак родить от ужаса не могла, ибо была вроде не в достаточной степени беременна. Драка в классе произошла из-за всеми признанной красоты Алёны Леденёвой, которая, по слухам, оказалась неувядаемой.

Теперь мои рассказы будут выглядеть примерно так. Гражданка Шура Иванова (не знаю под какой фамилией она сейчас фигурирует в официальных анналах) встала утром в 07.00 a.m. 14-го сентября 2008-го года в возрасте 25-ти лет (здесь, я думаю возражений не последует), социальное происхождение – из служащих, глаза карие, рост средний, особых примет, за исключением обаяния и шарма, нет. Она умылась и почистила зубы, потратив при этом точно 2 литра воды из них 1 литр горячей и 1 литр холодной, смешав при  помощи кранного смесителя в пропорциях 1:1. Затратила она при этом около 500 калорий, так как была в плохом настроении и ворчала. Она натянула одну пару колгот по евро (в сумы конвертируйте сами, тем более, что они оказались порваными), тогда, в постоянном звуковом сопровождении негативного характера, она вытащила новую пару. Натягивая на правую ногу, она порвала и эту колготину. Так как порвала она её удачно, выше нижнего уровня края подола юбки, она залепила её клеем (хорошо ещё лаком для ногтей)  и продолжила акт одевания, не оговоренный кодом уголовного кодекса Республики Узбекистан...

Для примера моего покаяния представляю Вашему вниманию и суду следующую историю, в этот раз полностью соответствующую истинному ходу и сути событий. Об этой истории мне напомнила Леди Маша.

Мой брат купил тостер. Собрались мальчики праздновать это событие за столом, на котором стоял этот вышеуказанный тостер неведомой марки, нарезанный хлеб, горячий чай, масло, сыр и варенье. Бабушка, по своему ежедневному и еженощному обыкновению, вызвала скорую помощь и лежала в своей комнате. Когда кусочки хлеба были поджарены в режиме, заданном заказчиком, тостер издавал сигнал. Моя бабушка принимала его за дверной звонок и кричала: «Это доктор, открывайте!». Один из братьев просовывал голову в дверь в её комнату и говорил: «Нет, бабушка, это тостер». Бабушка опять настойчиво повторяла: «Это доктор». Так как ослушаться мы не могли, а бабушка всё не унималась, проклиная нас и обвиняя в бездушном отношении к её болезни, приходилось отправлять самого младшего на тот момент члена застолья, шестилетнего беззубого Няму, в момент его вгрызания розовыми дёснами в кусок поджаренного хлеба. Няма пробегал под окнами бабушки в направлении ворот. Потом, согнувшись, чтобы бабушка его не видела, возврашался к столу. Тостер опять сигналил, Няма опять бежал.... Потом Няма сказал: «Я не такой дурак, как вы думаете. Я до ворот не добегал».